Даниял Ибрагимов - Противоборство

Зальцман был поражен. Он ожидал чего угодно, но только не такого предложения, и стал отказываться, приведя множество, казалось, убедительных доводов, а главное, старался доказать, что не сможет работать на такой большой руководящей работе, не справится, так как не имеет достаточного опыта, так как еще очень молод.

– Это не препятствие, а преимущество,– вставил Сталин.

В разговор вмешался Молотов, он внимательно через пенсне смотрел на Зальцмана, изучая его, а затем произнес, немного заикаясь:

– Ра-а-з товарищ Зальцман не согласен быть наркомом, назначим его заместителем наркома и пусть курирует все танковые заводы на Урале и все заводы, связанные с производством танков.

– Правильно,– подхватил эту мысль Сталин, – и перенесет традиции краснопутиловцев на Урал.

Ободренный этим предложением Сталина, Зальцман все же не без робости произнес:

– И переименовать ЧТЗ в Кировский!..

В кабинете воцарилось молчание, все смотрели на Зальцмана, внутренне осуждая бестактность новоиспеченного замнаркома.

Только Сталин не понимал, почему у всех стал смущенный вид, и он спросил:

– А как он называется сейчас?

– Имени Сталина,– прямо смотря в глаза, ответил Зальцман.

Сталин сделал несколько шагов в сторону и, смотря куда-то в угол кабинета, проговорил:

– Ну, что же, имени Кирова, так имени Кирова, пусть будет так...

6 октября 1941 года приказом народного комиссара танковой промышленности СССР Челябинский тракторный завод был переименован в Кировский (ЧКЗ). Дань уважения прославленному коллективу, его мужеству, стойкости. Направляясь в далекий уральский город, ленинградцы ехали к себе, на свой завод, временно переведенный в Челябинск. За их спинами оставался осажденный, но не покоренный город, в котором жили их родственники и друзья, в котором сражались их отцы, сыновья и братья. Город, в который после длительной командировки они должны были вернуться. Ни один человек в Танкограде не посчитал это решение несправедливым. Опыт, мастерство, самоотверженность ленинградцев были ярким примером для тех, кто приехал в Танкоград.

Как мне рассказывал И. М. Зальцман, нужно было самолетами переправить в Челябинск 10 – 12 тысяч человек.

«Я точно не могу сказать, но думаю, что 10 тысяч человек нам удалось переправить самолетами до Тихвина».

Первые же недели войны для многих конструкторских бюро, создававших боевую технику, принесли вести о том, как она действует на фронте. Пришли такие вести в КБ Челябинского Кировского завода, где выпускались тяжелый танк КВ и дизель В-2, в Нижний Тагил, куда вместе с заводом было эвакуировано КБ, сконструировавшее знаменитый Т-34, а также в КБ завода, поставлявшего для танков пушки. Вести были хорошие.

Прекрасные тактико-технические данные Т-34 сделали его предметом восхищения и гордости наших танкистов. Он стал любимцем бойцов Красной Армии. В начале войны радовали танкистов и тяжелые КВ. Но вот с фронта стали приходить вести о том, что танки, прибывающие из Челябинска, хуже, чем КВ довоенного выпуска. Они слишком тяжелы и менее маневренны, часто выходят из строя.

О неприятных сигналах доложили наркому танковой промышленности В. А. Малышеву. Доложили и о том, что 10 марта на двух танках КВ разрушилась коробка перемены передач.

– Опять! – Тяжело вздохнул Вячеслав Александрович.

Разрушение КПП на КВ – старая болезнь. Она то затухала, то снова беспокоила. И не было времени ее изжить, вырвать, как больной зуб: ведь тогда надо менять целый узел!

Малышев стоял у окна в своем челябинском кабинете и думал об этом танке. Только в конце декабря 1941 года и в начале января 1942 года ГКО присылал на Челябинский Кировский завод специальную комиссию, которая обстоятельно разбиралась с причинами выхода из строя танков. О своих выводах она докладывала на совещании у члена ГКО В. М. Молотова. По результатам проверки завод, казалось, принял все мыслимые и немыслимые меры по доводке танка. И вот опять...

В апреле 1942 года на одном из участков Воронежского фронта вместе с пехотой в наступление пошли два десятка КВ. Была оттепель, глинистый грунт подтаял и размок. Первые сотни метров танки двигались в запланированном [264] темпе, а дальше, когда начался подъем, одна машина неожиданно остановилась. Командир экипажа передал по рации, что танк не может дальше двигаться.

Рядом остановился еще один КВ, чуть поодаль – третий. За полчаса все КВ, которые предназначались для поддержки наступающей пехоты и прорыва вражеской обороны, стали как вкопанные. При этом ни один снаряд, выпущенный из противотанковых орудий противника, не пробил броню КВ. Но машины двинуться ни вперед, ни назад не смогли. Наступление на этом участке провалилось.