Сабит Ахматнуров - Распад Тюркского каганата. VI–VIII вв.

Современные исследователи указывают, что на землях бывшей римской провинции Паннонии, где когда-то располагалась ставка гуннских царей, авары во главе с каганом Бояном создают государство. Около 626 г. «совместно со славянами» они осаждают Константинополь, но византийцам удалось уничтожить славянскую флотилию, и авары потерпели чувствительное поражение. Указывая, что славяне активно участвовали во многих аварских походах авторы будто «забыли» о русах, россомонах, когда пишут о союзных войсках аваров и славян. Особенное недоумение вызывает «славянская флотилия» , уничтоженная у берегов Константинополя! Если бы речь шла о русах – признанных мореходах, – вопросов бы не возникало. Но «славяне-мореходы» в начале VII века вызывают сомнения. Нет ли здесь ошибок в переводах с невольным предпочтением желаемого действительному? Тот же Константин Багрянородный писал о выгоде для Византии враждебных отношений между пачинакитами и росами , но не славянами (9, с. 41).

Собственно аваров в каганате было не более 100 тыс. Большинство составляли народы других племён. Например, Феофилакт Симокатта сообщал: когда в 601 г. на реке Тиссе византийцы разгромили аварское войско, среди пленных только пятая часть оказалась аварами, половина – славянами (101, с. 178). Предполагают постепенную ассимиляцию тюркоязычных авар многочисленными славянами. Только возникает очередной вопрос: откуда там многочисленные славяне? И случайно ли Д. И. Иловайский предлагал гуннов называть славянами, так как те «вдруг возникают» с распадом державы Аттилы (40, с. 322).

С другой стороны, указывается, что авары и болгары оттеснили предшественников славян от Черноморского побережья, что заставило их занять лесную полосу между Днепром и Днестром. А затем уйти на запад до Тиссы, вверх по Дунаю, в междуречье Вислы и Одера (32, с. 488–491).

Ещё труднее объяснить, почему скромные земледельцы славяне, о которых до этого практически не упоминалось хронистами, интенсивно осваивают земли, прежде подвластные гуннам? Может быть, действительно в Причерноморье под названием «гунны» пришли потомки голубоглазых (зеленоглазых) светловолосых (рыжих) динлинов, усуней, кипчаков, юэчжэй и других племён Центральной Азии, которых китайцы из-за густой растительности на теле называли «рыжими дьяволами, лицом похожими на обезьян». Потому и лица у них были в многочисленных шрамах, о чём писали современники: им приходилось сбривать волосы, оставляя только усы, неприспособленными для этого кинжалами. А славяне отпускали бороды и не брили голову. Получается, не так уж и бездоказательна принятая в своё время в штыки русскими учёными гипотеза профессора Д. И. Иловайского о гуннах-славянах.

Если носителями гаплогруппы R1a1, которая преобладает сегодня у поляков, украинцев, белорусов и русских, были в том числе гунны, становится понятной картина быта, архитектура жилищ в описании посетившего в 448 г. главную ставку Аттилы византийского историографа Приска Панийского. Он увидел там дома, какие строили в России чуть не до XX столетия. Причём Приск не говорил о каких-либо существенных внешних различиях между греками, гуннами или германцами, отличавшихся между собой преимущественно одеждой. Что вполне объяснимо: греки не носили штанов, не брили бороды.

Разгром, учинённый гуннами в Европе, создал им на западе репутацию головорезов и диких разбойников, а китайские авторы характеризовали хуннов как народ, наиболее культурный из всех варваров (29, с. 245–246). И в Западной Европе гунны оставили свои следы. Одни бургунды чего стоят. Эти «германцы» пришли с берегов Байкала, считает Мурад Аджи. О том, что во французской Бургундии когда-то говорили по-тюркски и писали рунами, можно узнать в музеях Бургундии, указывает автор. А римский Папа Григорий в 592 г. после заключения мира с лангобардами (тюрки-кипчаки, обосновавшиеся на севере Италии) объявил Римскую Церковь «Тюркской Церковью». Теперь забыты и древние тюркские курганы, что остались в Южной Англии со времён Аттилы, где были найдены оружие гуннов и золотые ювелирные украшения с фигурками алтайских оленей. Хотя «кровь кипчаков не остыла в жилах англичан: они даже чай пьют по-прежнему – с молоком, любят коней, скачки. А их соседи уэльсцы и шотландцы не терпят оставшиеся от тюрков обычаи англичан» (3, с. 140–147). Представляется справедливым и следующее его замечание: «…Утвердившаяся ложь не принесла счастья никому: ни славянам, которым надели не их шапку, ни тюркам, с которых их шапку сняли» (2, с. 104).