Петр Романов: Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

Вряд ли француз ставил перед собой такую задачу, но на самом деле ему удалось обидеть не только русских. Если Петр Великий изображен здесь политическим лунатиком, то Европа предстает в «завещании» в унизительной для себя роли наивной провинциальной простушки.

Рекомендации лже-Петра содержали как конкретные политические указания применительно к отдельным странам, так и общие наставления. Например: «Поддерживать государство в состоянии непрерывной войны для того, чтобы закалить солдата в бою и не давать народу отдыха, удерживая его во всегдашней готовности к выступлению по первому знаку». Или: «Поддерживать в боевой готовности и наращивать флот, настойчиво перенимая опыт у англичан» и т. д.

Как легко заметить из предыдущих глав, эти наставления реформатора, если допустить на минуту, что они в действительности имели место, последователи Петра выполняли без всякой твердости, а уж тем более «религиозной».

Вспомним о полководцах эпохи Елизаветы Петровны, воевавших с пруссаками по принципу «шаг вперед, два шага назад». Берлин то брали, то отдавали без всякой для себя пользы. Вспомним о развращенной после Петра Великого русской гвардии, где каждый из офицеров трогался в путь в сопровождении не менее десятка обозов. Забыв о петровских заветах, гвардия начала специализироваться в куртуазных, а не военных науках. Вспомним о докладах фельдмаршала Миниха императрице Анне Иоанновне по поводу гниющих в Кронштадте боевых кораблей или о том плачевном состоянии, в котором находился флот, когда на престол взошла Екатерина II (суда сталкивались, пушки палили мимо, снасти ломались на каждом шагу и так далее и тому подобное).

Все это свидетельства скорее разгильдяйства и некомпетентности властей, нежели последовательного милитаризма русской нации, сцементированной экспансионистской идеей завоевания мира. Только Екатерина II смогла навести в армии и флоте какой-то порядок, и то лишь отдаленно напоминавший былые петровские времена.

Несмотря на очевидную несостоятельность текста, «Завещание» вновь и вновь становилось бестселлером. В 1836 году все в том же Париже увидели свет так называемые «Записки кавалера д’Эона, напечатанные в первый раз по его бумагам, сообщенным его родственниками, и по достоверным документам, хранящимся в Архиве иностранных дел». Как указывается в книге, «Записки» подготовил к печати Ф. Гайярде. На этот раз читателю предложили уже не изложение, а сам текст «Завещания», который, как уверяет издатель, в 1757 году кавалер д’Эон привез в Париж, обнаружив «в секретнейших царских архивах благодаря его безграничной дружбе с императрицей».

Первые русские критики «Завещания» в полемическом запале и искренней обиде за Петра Великого назвали французского кавалера авантюристом, хотя это, конечно, не так. Д’Эон был человеком с дарованием, написал ряд трактатов, в том числе и по истории России, где находился в период с 1755 по 1760 год. Известно также, что он с разной степенью удачи выполнил ряд дипломатических и секретных поручений Людовика XV.

В полном смысле слова автором «Завещания» кавалер, судя по всему, не был. Скорее всего, фальшивку сфабриковали на основе тайных отчетов д’Эона о положении в России Министерству иностранных дел Франции. А вот кому пришла в голову оригинальная идея облечь эти отчеты в форму «Завещания», неизвестно.

Публикация «Записок кавалера» существенно разнится с книгой Лезюра в деталях, но полностью повторяет ее дух. И здесь в основе политики России якобы лежит старый колониальный постулат «Разделяй и властвуй». Если в первом варианте говорилось: тот, кто владеет Индией, владеет миром – то во втором варианте к Индии приплюсовали Турцию. Петр якобы рекомендует потомкам:

…возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов, проникнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию.

Как справедливо замечают исследователи фальшивки, Петр Великий интересовался многим, но не Левантом (прибрежными странами Малой Азии), так что данный фрагмент особенно любопытен. Издатели, невольно оговариваясь (Левант входил в зону как раз французских интересов), выдают свое авторство.

С каждым последующим изданием «Завещания» в нем появлялись все новые и новые географические названия, оно модернизировалось в угоду сиюминутным политическим и пропагандистским задачам. Когда в очередной раз обострялась ситуация вокруг Польши, соответственно расширялся польский раздел; когда горячо становилось на юге Европы, тут же новые подробности возникали в освещении турецких планов Петра. При необходимости дорабатывался шведский раздел документа, австрийский или какой-то иной.