Биограф Александра II историк Сергей Татищев пишет:
Когда рассеялся дым, пораженным взорам присутствующих, как пострадавших, так и уцелевших, представилось ужасающее зрелище. Прислонившись спиной к решетке канала, упершись в панель руками, без шинели и без фуражки, лежал окровавленный монарх. Обнажившиеся ноги были раздроблены; кровь сильно струилась по ним, тело висело кусками, лицо было все в крови.
Вся дальнейшая история царизма – это рассказ о том, как власть безуспешно боролась с потопом.
О том, как сложилась бы судьба России, не случись убийства Александра II, можно лишь гадать. Известно только, что утром в день своей гибели император вызвал в Зимний дворец председателя кабинета министров Валуева и передал ему проект важного правительственного сообщения. В документе говорилось о необходимости созыва депутатов от губерний, дабы они помогли правительству уяснить требования народа. На 4 марта уже назначили заседание комитета министров для утверждения проекта, названного по имени тогдашнего министра внутренних дел «конституцией Лорис-Меликова». Как признавал позже даже Ленин, принятие этого документа при определенных обстоятельствах могло изменить ситуацию в стране коренным образом.
Перейдя через Рубикон, русский Цезарь нашел на той стороне не одного, а сотни Брутов. Когда после первого покушения на царя (выстрел Каракозова в 1866 году) в Петербург из США прибыла специальная делегация Конгресса, чтобы выразить Александру II поддержку от имени американского народа, гостям пришлось деликатно объяснять, что в Царя-освободителя на самом деле стреляли не «враги эмансипации». Так было записано в документе, который привезла с собой делегация.
Американцам, только что пережившим кровопролитную войну ради избавления от работорговли, иной вариант просто не пришел в голову. Не мог же, в самом деле, в Авраама Линкольна стрелять освобожденный им негр…
Парижский договор. Мир, слишком похожий на перемирие
Получив известие о потере Севастополя, Александр II принял тяжкую новость достойно. В блестяще составленном приказе для армии император отдал должное участникам обороны, подчеркнув, что «есть невозможное и для героев».
Несмотря на очевидную рану, что нанесло русскому самолюбию падение Севастополя, общественное мнение России в этот момент было полностью на стороне власти и молодого царя. Поражение одинаково горько переживали тогда и славянофилы, и западники. Чувства их лидеров, Аксакова и Грановского, находившихся на разных идеологических полюсах, оказались в это время весьма схожи. Поражению радовалась лишь небольшая группа политэмигрантов в Лондоне.
После падения Севастополя орудия замолчали, но до мира было еще далеко, просто бои теперь велись на дипломатическом фронте. Поначалу и здесь дела у русских складывались скверно. Австрия заняла по отношению к России еще более жесткую позицию, чем прежде, а прусские родственники императора Александра отклонили предложение Петербурга заключить с Россией дружественную конвенцию, лишь на словах пообещав, что Пруссия не станет активно действовать против России. Зато у Лондона и Парижа появился новый и очень опасный для русских противник – Швеция, подписавшая с Великобританией и Францией союзный договор.
К счастью для России, в это же самое время наметились и первые разногласия в рядах противников. Неожиданно для русских дипломатов на контакт с ними вышли французы. Причин тому несколько. Во-первых, самолюбие Наполеона III с падением Севастополя было полностью удовлетворено, и императору не терпелось поскорее водрузить на свою голову лавровый венок победителя и прокатиться под триумфальной аркой. Во-вторых, Англия и Австрия не считали возможным, как того хотел Наполеон, пересматривать старые общеевропейские договоренности, ущемлявшие интересы Франции, и даже, как минимум, обсуждать его любимую идею восстановления Польши.
В подобной ситуации, сделали резонный вывод французы, продолжение тяжелой войны отвечало бы интересам только Лондона и Вены, но не Парижа, а значит, самое время ставить в войне точку: позиции России ослаблены, позиции Франции, наоборот, укрепились, а аппетиты англичан и австрийцев разумно умерить.
Вступив в тайные сношения с русскими, Париж обещал Петербургу поддержку на будущих мирных переговорах, но одновременно настаивал на том, что и Россия должна проявить гибкость. Наполеон III напоминал, что войну можно закончить лишь двумя способами – либо вести ее до полного истощения сил одной из воюющих сторон, либо зафиксировать относительное равновесие между ними без посягательств на их честь. Пока, убеждал Наполеон, возможен второй вариант. Россия потеряла в Крыму Севастополь, но покрыла себя славой, а главное, заставила противников заплатить за победу очень дорого. Что будет, однако, в будущем? Все преимущества на стороне коалиции. Уже в следующем году, не вторгаясь в глубь российской территории (история показала, чем чревата подобная авантюра), Англия и Франция могут нанести немалый урон России на Балтике. Англичане и австрийцы, резюмировал французский император, только обрадуются упрямству русских.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу