Рейн Крюгер - Китай. История страны

Пекин, к которому вело вымощенное гранитом «шоссе» с мраморными мостами, производил неотразимое впечатление. Окружавшая город стена, ширина которой у основания составляла двадцать футов, постепенно сужалась до высоты сорока футов, имела зубцы и многочисленные сторожевые башни, и по ней могли в ряд проехать несколько всадников. Ширина главной улицы города достигала ста футов, но она была грунтовой и покрытой пылью — монголы сняли всю брусчатку, калечившую лошадей, — с которой пытались бороться разбрызгиванием воды. На тротуаре теснились дома, преимущественно одноэтажные, с лавками в фасадах. Среди других построек выделялись храмы Неба (круглой формы, как бы в подражание небесному своду) и Земли (квадратные, поскольку древние считали, что Земля имеет именно такую форму). Однако все величие этого места было сосредоточено в обнесенной стеной зоне, которая носила у европейцев названии Татарский город. Здесь на площади в четырнадцать квадратных миль располагался дворец императора — комплекс красивейших зданий и внутренних двориков среди деревьев и прекрасных садов, окруженный обширной парковой зоной с беседками, каналами, искусственными холмами, долинами и озерами, в которых плавали лодки.

Британское посольство радушно приняли и поселили во дворце, где сэр Джордж получил возможность наблюдать за обычаями двора. Он был поражен уродством евнухов, которые вновь стремились к власти, — их морщинистыми безбородыми лицами, нередко с толстым слоем косметики, и высокими женскими голосами. Над всем возвышалась фигура императора. Только члены императорской семьи имели право носить одежду желтого цвета, и только у императора на ней мог быть вышит дракон с пятью лапами; лишь император имел право носить крупную жемчужину на шляпе и ездить по предназначенным для него улицам; приближаться к нему можно было только на коленях.

Привилегия императора украшать головной убор жемчугом резко контрастировала с шестнадцатью видами пуговиц на шапках мандаринов. Форма и цвет этих пуговиц соответствовали рангу сановника — шестиугольный камень темнокрасного цвета свидетельствовал о высшем ранге, а круглая серебряная пуговица — о низшем. Обладатели темно-красных камней проявляли наибольшее любопытство в отношении подарков английского короля императору, которые хранились в отдельном здании. Среди них был европейский экипаж, с которого сняли козлы для возницы (в противном случае возница оказался бы выше императора), фарфоровые вазы фабрики Веджвуд, научные инструменты, в том числе телескоп, модель Солнечной системы, различные механические устройства и — в записках ничего не говорится о том, были ли они приняты с обычным для Востока выражением радости — портреты английских аристократов.

Прежде чем граф предстал перед императором, требовалось устранить два протокольных препятствия. Во-первых, перевод на китайский язык письма британского монарха — китайские переводчики боялись сурового наказания, которое полагалось за малейшее нарушение этикета или ошибку в переводе документов для императора. (Обычно переводчика подвергали следующему наказанию: жертва становилась на колени, на ее ноги клали длинный бамбуковый шест, и два человека, вставали на этот шест, приближаясь или удаляясь от осужденного, чтобы увеличить или уменьшить давление на ноги. Ошибка же в обращении к императору каралась смертью.) Наконец с помощью миссионеров задача перевода письма была разрешена, и высшие сановники после продолжительных дискуссий одобрили окончательный вариант. Оставалась еще одна, более трудная проблема — земные поклоны. Британский посол настаивал, что падать ниц перед императором — унижение для британского монарха, которого он представляет. Несколько недель переговоров ни к чему не привели. В конце концов графа посетила плодотворная идея — он заявил, что согласен пасть ниц перед императором, если мандарин равного ранга с послом сделает то же самое перед портретом Георга III, который доставят из дипломатической миссии в уединенную комнату. Это предложение не встретило энтузиазма, и последовавшие длительные переговоры привели наконец к выработке ритуала, согласованного с начальником коллегии ритуалов.

В назначенный день рано утром император Гао-цзун занял место на троне, установленном на возвышении в огромном шатре, который специально установили для этой цели. В присутствии разодетых придворных в шатер вошел британский посол в плаще, накинутом на богато расшитый бархатный камзол со сверкающим бриллиантами орденом Бани. В поднятых над головой руках он держал украшенную драгоценными камнями квадратную шкатулку из золота, в которой лежало письмо к императору. В пронизанной почти религиозным трепетом тишине он поднялся по ступенькам к подножию трона, опустился на одно колено, склонился в поклоне и произнес краткое приветствие. Император принял из рук посла шкатулку — разумеется, он знал содержание письма — и поставил рядом с собой, а затем обратился к графу с дружеской речью. Во время последующих церемоний и торжественного обеда, сопровождавшегося блестящим выступлением акробатов и другими развлечениями, образцы любезности по отношению к гостю демонстрировал сам император, которому было уже за восемьдесят и который вскоре добровольно отрекся от власти после успешного шестидесятилетнего правления. Он подарил послу украшенный драгоценными камнями скипетр, так что граф мог с полным основанием считать свою миссию доброй воли успешной — несмотря на то, что до отъезда домой ему так и не удалось получить никаких торговых концессий. Однако события ближайшего будущего показали, что все это была пустая трата времени.