Дэвид Гриффитс - Екатерина II и ее мир - Статьи разных лет

В результате антибританская позиция, занятая Лигой вооруженного нейтралитета, оказалась связанной именно с фигурой Панина — как в глазах окружающих, так и в представлении самого русского министра. Более того, когда вставал вопрос о нарушении кодекса, Панин обычно обвинял британцев. В конце 1780 года российское торговое судно подверглось нападению сначала английского капера, а вскоре после этого — судна под американским флагом. Как сообщил французский посол, Панин, справедливо или нет, в обоих нападениях обвинил британцев {757} . В донесениях британского посла отражено усиливающееся нежелание российского министра иностранных дел поддерживать британцев — касалось ли это какого-нибудь союза или выгод, ожидаемых от обретения американцами независимости, или же споров о правах нейтральных государств. Прибыв в 1777 году на место своего назначения, Харрис сразу заключил, что характер Панина «так хорошо известен, что мне нет нужды вдаваться в подробности; он невыразимо любезен со мной и его двери всегда для меня открыты» {758} . Для Харриса, однако, главным было добиться союза с Россией и заручиться ее помощью в подавлении американского восстания. Но на это Панин (как и сама императрица, хотя Харрис умудрился этого не понять) пойти был не готов. На предложения Харриса Панин отвечал, что Россия не ввяжется в конфликт между Америкой и Англией и «никогда не выступит гарантом [сохранения Лондоном его] американских владений» {759} . К 1779 году Харрис уже считал Панина своим противником и тратил много усилий на попытки добиться замены Панина на явно более сговорчивого князя Потемкина {760} .

Чем вступать в войну на стороне Великобритании, полагал Панин, лучше уж положить ей конец, пока она не успела распространиться на остальную Европу. Он полагал, что лучший способ добиться этого — выступить в роли посредника и обеспечить получение Америкой независимости. Хотя Панин заявлял о своей готовности выступить третейским судьей с самого начала англо-американского конфликта, его предложения стали настойчивее после того, как успешное посредничество со стороны России и Франции весной 1779 года позволило добиться прекращения Войны за баварское наследство между Пруссией и Австрией. В письме, которое генерал Петр Иванович Панин написал брату Никите накануне состоявшихся успешных переговоров, прямо проводится параллель с возможными путями разрешения других конфликтов. Петр Иванович Панин писал: «Участвую я с вами, драгоценный друг! совершенною радостию о успехе в славном для министерства вашего пресечении Германской войны, которое по-видимому кажется уже будет не пременно, да и преполагает же оно некоторую надежду не только ж в миролюбном пресечении нашей распри с турками, но может быть и начавшихся военных дел между Англиею с Американцами и с Франциею, что по теперичным основаниям кажется не минет же поверхности министерства вашего, которое намеренным двора нашего окончанием увенчает славу вашу в самую вышнюю степень, и поставит цену безвредного оной сохранения, всеконечно еще уже драгоценнее и предпочтительнее всему прочему во всяком смертном» {761} . В апреле, с окончанием Войны за баварское наследство, Никита Панин стал все настойчивее намекать воюющим сторонам на свою готовность выступить посредником {762} . Английские и французские посланники предпочли игнорировать эти намеки. Но остановить графа Панина было нелегко; посредничество стало неотъемлемой частью его внешней политики. В июле 1779 года в цитировавшемся выше докладе Секретной экспедиции Коллегии иностранных дел Панин советовал России «сохранять ко всем равное и всячески безпристрастное поведение, готовя себе оным путь к представлению и употреблению в свое время высочайшаго Ея Императорскаго Величества посредства для примирения их» {763} .

К этому моменту стало общепринятым мнение, что без разрешения американского вопроса мир в Европе невозможен. Прежде чем можно будет восстановить мир, придется решить вопрос о независимости Америки. «Санкт-Петербургские ведомости», в то время главная российская газета, выходившая дважды в неделю, опубликовала 24 января 1780 года ответ французского двора на российское предложение о посредничестве, который гласил, что «мир ни под каким иным видом утвержден быть не может, естьли Америка не будет признана независимою и самовластною Областью». Панин сказал прусскому послу, что нежелание Британии признать независимость Америки будет препятствием для достижения общего мира {764} . Чтобы принести в Европу мир, он должен был отыскать решение американского вопроса.