Михаил Артамонов - Киммерийцы и скифы. От появления на исторической арене до конца IV века до н.э.

Заселение скифами Среднего Подонья относится к еще более позднему времени — к рубежу VI и V веков до н.э. В занятой ими области между реками Сосна и Тихая Сосна известны памятники катакомбной, срубной и абашевской культур. Последняя по этнической принадлежности была угро-финской. Хронологически ни одна из них не дожила до появления скифов и в их культуре не отразилась. Из локальных особенностей донской скифской культуры можно отметить только широкое распространение поясных крючков, какие известны и у их ближайших соседей — сарматов или савроматов, а также устройство в центре могилы специальной ямки — бофра, по-видимому, культового назначения.

П.Д. Либеров упорно настаивает на тождестве донских скифов с названными Геродотом гелонами, которые, по мнению последнего, были эллинами, поселившимися в стране будин. Самым замечательным признаком гелонов, по Геродоту, был огромный деревянный город, называвшийся по их имени Гелон (IV, 108, 109). Никаких следов такого города на Среднем Дону не обнаружено, тогда как на Ворскле известно совершенно исключительной величины Вельское городище, внешняя ограда которого имеет протяженность около 30 км. О существовании такого сооружения ольвийские греки, а от них и Геродот не могли не знать. Это доказывает, что гелоны жили на Ворскле, созвучие же имени гелонов с названием эллины послужило Геродоту поводом для отождествления тех и других. На самом деле гелоны были одним из скифских племен, о происхождении которого от общего со скифами предка говорится в приведенном Геродотом одном из вариантов скифской этногонической легенды (IV, 10). Это племя поселилось в стране, занятой будинами — балтами, представленными в археологии, как уже говорилось, бондарихинской культурой.

Судя по близкому сходству культуры земледельческого населения по правую и левую стороны Днепра, а равным образом на Донце и Среднем Дону, оно составляло этническую общность и представляло тех же гелонов, какие достаточно точно устанавливаются на Ворскле. Оно общего происхождения, и если делилось на племена и локальные группы, то это не снимает их принадлежности к одному народу, родственному со скифами степного Причерноморья и отличавшегося от него главным образом направлением своей хозяйственной деятельности и обусловленным этим бытовым укладом.

Особый вопрос относится к подольской группе памятников скифского времени. Эти памятники существенно отличаются от среднеднепровских и так же, как они, не составляют полного единства, а делятся на две части: днестровскую и южнобугскую, хотя и та, и другая представлены одинаковыми городищами с однородной керамикой, близко сходной с керамикой закарпатской культуры фракийского гальштата. Днестровская, кроме того, известна еще и по погребениям в небольших курганах с каменными насыпями, тогда как побужских погребений, относящихся к раннему времени, не найдено. Обе вместе они, однако, определенно отличаются от среднеднепровских памятников комплексами своей керамики, в которой видное место занимают сосуды с рельефными украшениями, а днестровская еще и устройством погребений. Культура подольской группы в большей степени, нежели других частей лесостепного населения Скифии, связывается с Закарпатьем и, возможно, принадлежит не собственно скифам, а другому родственному с ними народу, в основании культуры которого лежали такие же, как у скифов, элементы срубного происхождения.

Скифами-пахарями мы называем все оседло-земледельческое население лесостепной Скифии от Днестра до Дона, независимо от того, называл его этим именем Геродот или нет. Если исходить из точного смысла слов Геродота, то скифами-пахарями для него было население лесостепной части Южного Побужья; о среднеднепровских скифах он не упоминает и даже, по-видимому, не знает об их существовании так же, как о скифах донских. Возможно, что в его представлении все лесостепное население Скифии сливалось в одну массу. Во времена Геродота, как мы увидим ниже, Ольвия была связана с населением не Побужья, а Среднего Поднепровья, но связь эта осуществлялась по Бугу и его притокам Ингулу и Синюхе, почему среднеднепровские скифы и представлялись Геродоту находящимися в Побужье.

В соответствии с характером хозяйства и образа жизни памятниками этих скифов являются не только погребения, но и многочисленные поселения, среди которых особенно замечательны городища, то есть земляные укрепления, в одних случаях заселенные, а в других служившие только убежищами на время военной опасности. В пограничье степи с лесостепью городища возникают еще на чернолесском этапе. В большинстве своем они небольшие, расположенные на защищенных самой природой местах — главным образом на береговых мысах, но с начала собственно скифского периода, который мы связываем с возвращением скифов из Азии, эти городища заменяются более обширными с мощными оградами, уже далеко не всегда соответствующими естественным рубежам, но все же сооруженными с учетом созданных природой преград. Возведение таких укреплений было возможно только совместными усилиями большого числа людей, из чего следует, что вместо мелких разрозненных групп у скифов-пахарей возникают крупные военно-территориальные объединения, ставшие необходимыми для отражения усилившейся опасности со стороны соседей-кочевников. По всей вероятности, теперь земледельцам приходилось обороняться уже не от мелких грабительских шаек, а от сильных воинских соединений, для чего требовались другие способы борьбы и соответственно иные формы общественной организации.