Михаил Артамонов - Киммерийцы и скифы. От появления на исторической арене до конца IV века до н.э.

Несмотря на сопротивление рядовых скифов, греческое влияние все шире и глубже распространялось в Скифии. Как мы видели, уже в конце VI века до н.э. в богатых скифских могилах преобладают вещи греческого происхождения или скифские по форме, но греческие по исполнению с теми или иными привнесениями греческого характера. Заслуживает внимания факт более раннего и более обильного распространения греческих произведений в среде не ближайших к Ольвии кочевых скифов, а удаленных в лесостепной полосе современной Украины оседлых скифов с земледельческим хозяйством. В связи с этим следует отметить и другое обстоятельство, а именно, что у этих скифов раньше, чем у кочевников, возникают богатые погребения под специально для них воздвигнутыми высокими курганами. Из этого естественно заключить, что экономические связи греков с туземным населением были с самого начала направлены преимущественно в сторону земледельцев, а не кочевников. Ничего удивительного в этом нет, так как греки больше всего были заинтересованы в вывозе из Скифии не продуктов скотоводства, а хлеба, которого у кочевников не было и в котором они сами испытывали нужду. Хлеб греки могли получать только у земледельческого населения лесостепной Скифии. Греческие вещи к скифам-царским поступали, видимо, главным образом в качестве подношений, даров царям и вождям, а не товарного эквивалента за продукты скотоводческого хозяйства.

Скифская страна представлялась Геродоту в виде четырехугольника, южной стороной которого, как он полагал, было Черное море, а западной и восточной — текущие с севера на юг реки Дунай (Истр) и Дон (Танаис). Северная граница Скифии уходила в неведомые страны, в которых по причине царящего там холода никто не живет. Протяженность этого четырехугольника Геродот исчислял в 20 дней пути в каждом из двух направлений, день же пути у него равнялся 200 ионийским стадиям, что составляет около 800 километров на каждую сторону (IV, 101). Из этого следует, что к северу Скифия простиралась примерно до границы между лесостепной и лесной растительными зонами Восточной Европы. В широтном направлении эта страна пересекалась рядом больших рек, к которым Геродот причислял реки, доступные с моря, то есть пригодные для плавания в глубь страны на судах и, следовательно, для торговли (IV, 47). Кроме Дуная и Дона, он перечисляет в Скифии такие магистрали — Днестр (Тирас), Южный Буг (Гипанис), Пантикап (Ингулец) и Днепр (Борисфен), а также называет еще две реки, Ипакирь и Герр (IV, 51–56), отождествление которых с современными реками остается спорным.

Если Дунай (Истр), по Геродоту, — величайшая из всех известных ему рек, то наиболее замечательной в Скифии он считал Днепр. Она доставляет, по его словам, чистую и вкусную воду, превосходную рыбу, прекрасные пастбища стадам. Вдоль нее, добавляет он, тянутся плодородные пахотные земли. Эта река известна на 40 дней плавания, из которых 10 или 11 дней приходятся на область скифов-земледельцев (IV, 53), простирающуюся в ширину на три дня пути до реки Пантикап (IV, 58). Последняя река значится у Геродота пятой из рек Скифии, доступных с моря, вслед за Борисфеном. Она ошибочно помещается Геродотом восточнее Днепра, тогда как на самом деле это правый приток реки, устье которого действительно открывается вслед за устьем Днепра, но не непосредственно с моря, а из Низового Днепра выше впадения его в Днепровско-Бугский лиман.

При определении местонахождения страны и одноименной с ней реки Герр, до которой Днепр был известен грекам, надо иметь в виду, что русло реки изгибается, ввиду чего путь по воде оказывается значительно длиннее, чем по суше. Поэтому плавание от устья Днепра до страны Герра в области днепровских порогов, выше которых греки, по-видимому, не поднимались и до которых только и знали эту реку, действительно могло продолжаться около 40 дней. Помещать же область Герра выше порогов нет оснований, так как в ней находилось кладбище скифских царей, живших в степи, а не в лесостепной полосе, где на реке Суле ищет это кладбище В.А. Ильинская. А если это так, то скифы-земледельцы, занимавшие примерно четверть расстояния по реке от устья до порогов, жили только в самом низовье этой реки, не выше Каховки. По имени реки они назывались борисфенитами.

Геродот ведет свое описание Скифии вверх по Южному Бугу (Гипанису), что вполне естественно, так как сведения, которыми он располагал о ней, исходили от греков из Ольвии; для них эта река была главной магистралью в их сношениях с туземцами. Ближайших к Ольвии скифов он называет каллипидами; выше по Бугу, там где течение этой реки сближается с Днестром, обитали алазоны, по местоположению в степи, казалось бы, кочевники, но выращивавшие просо, чечевицу, лук и чеснок, то есть занимавшиеся огородничеством. Наконец, еще выше, за источником Эксампей, отождествляемым с левым притоком Буга рекой Синюхой, простиралась земля скифов-пахарей, сеющих хлеб на продажу, очевидно, главных поставщиков зерна в Ольвию (IV, 17). Из другого указания Геродота (IV, 51) как будто бы следует, что область этих скифов распространялась на Днестр, а в другом направлении могла обнимать и Среднее Поднепровье, так как левые притоки Южного Буга — Синюха и Ингул — настолько близко подходят к бассейну Среднего Днепра, что население Побужья и Поднепровья могло в представлении греков сливаться между собой. Путем в Среднее Поднепровье по Днепру ольвийские греки, видимо, не пользовались ввиду его большой протяженности и трудностей, связанных с преодолением порогов.