Андрей Елпатьевский - Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР

Родригес говорит, что не имеет точных цифр дезертировавших – ни тех, кто перешел на советскую сторону, ни тех, кто бежал в тыл. По собранным им данным, число перебежчиков к врагу было очень небольшим между октябрем 1941 и маем 1942 гг. Даже в докладе, составленном испанскими коммунистами, находившимися в СССР, этот факт отмечен. Доклад указывает, что к концу первого года дезертиров в Красную Армию было только семеро (против двадцати трех военнопленных), все они были гражданскими добровольцами, страдавшими от наступивших холодов и ударов Красной Армии. Правда, доклад также подчеркивал, что наибольшее число дезертиров относится к бежавшим в испанский тыл. Небольшое число перебежчиков объясняется в докладе пятью обстоятельствами: составом дивизии (большинство фалангистов), впечатлениями от успехов немецкой армии, влиянием офицеров на солдат, запуганных тем, что Красная Армия расстреливает всех пленных, слухами о скором возвращении в Испанию и, наконец, угрозами расправы над дезертирами и их семьями при германском наступлении.

Из семи дезертиров только двое в докладе определялись как «возможные коммунисты» и четверо – как «возможные антифашисты». Родригес приводит их характеристики, данные в этом докладе:

Один из них, Висенте Кальво Гонсалес, авантюрист, специалист по побегам. В ходе нашей войны перешел из армии Франко в Республиканскую армию. За месяц до окончания войны бежал во Францию, чтобы снова вернуться в Испанию спустя несколько дней после победы Франко.

Двое из Сантандера, Эмилио Родригес и Антонио Пелайо Бланко, чьи фотографии появились в «Правде», представлены как военнопленные, а в действительности – беглецы, которые перешли на сторону Красной Армии, пережив много опасностей и оставив по пути третьего, который погиб. Они дети рабочих, двадцати одного и двадцати трех лет, сражались на Республиканском фронте на Севере. Они не сознательные революционеры, а молодые трудящиеся, которые ненавидят фашизм. Ранее были социалистами.

Эустахио Герреро Наранхо, юноша из Асуаги (Бадахос), который состоит в Молодых Анархистах. Очень отсталый крестьянин. Сражался на Республиканском фронте, попал в плен по окончании войны и был направлен в концентрационный лагерь. Затем был отпущен и вернулся в свой поселок. Производит впечатление юноши простого и антифашиста (С. 298–299).

Родригес отмечает, что советские называли полные и аутентичные имена солдат, которые были ранены в бою и, захваченные в плен, направлены в госпиталь, что должно было производить впечатление на некоторых их бывших товарищей. Эти военнопленные использовались советскими и британскими информационными службами для заявлений по поводу ситуации в Испании и для характеристики дивизии. Двое названных в упомянутом выше докладе фигурируют под своими именами в памфлете «Братья испанцы» весной 1942 г.:

Мы, Эмилио Родригес и Антонио Пелайо Бланко, солдаты голубой дивизии второй роты полка Пименталя. Мы дезертировали, потому что не хотим сражаться против русского народа. Русский народ сражается за свою независимость и свою родину против немецких фашистов. Сами эти фашисты есть также враги нашего народа. Вспомните горячие дни Герники, Альмерии, Барселоны, Мадрида, когда жестокие немецкие и итальянские фашисты убивали наших женщин и детей, разрушали нашу любимую и прекрасную родину. Сегодня напыщенные германцы продолжают разрушать и заставляют страдать Испанию. Товарищи, почему мы должны умирать за кровавого Гитлера? Германцы вас предали, они вас послали зимой на Север России, где испанцы были предоставлены снегу и холоду.

Дезертирство понемногу увеличивалось по мере того, как ухудшалось положение Вермахта, но число это выросло, когда количество добровольцев сильно сократилось и власть решила формировать дивизию из людей, враждебно относящихся к режиму. Родригес считает, что в любом случае число дезертиров не превышало ста человек, но и эта цифра вызывала большое беспокойство у командования, и факты дезертирства, равно как и их число, всегда считались секретными. Приводится цитата из советского воззвания:

Мы должны сказать вам следующее. Дождитесь темной ночи и осторожно идите до наших сторожевых пунктов. Приблизившись к ним, надо громким голосом сказать пароль «Испанец».