Лев Троцкий - Письма из ссылки

Партийно-аппаратная бескровная победа центристов над правыми не снимала бы термидорианско-бонапартистской перспективы, а только видоизменяла и оттягивала бы ее. Самостоятельная победа центристов -- без оппозиции, без массы -- может быть одержана только дальнейшим зажимом, дальнейшим сужением массовой базы центризма, дальнейшим сращиванием центристской фракции с аппаратами государственной репрессии, в последнем счете, с командным аппаратом армии, в котором партийная жизнь давно угасла,

поскольку там не разрешается вообще иметь других мнений, кроме тех, какие приказано распространять Бубнову. Пересядет ли в результате этого "сращивания" мастер сам на белого коня или окажется под конем Клима -- это уже вопрос, с классовой точки зрения совсем незначительный.

Мы приходим, таким образом, к выводу, что "победа" правых вела бы прямиком, а победа центристов -- зигзагом на термидорианско-бонапартистокий путь. Есть ли в таком случае между ними разница? В последнем историческом счете разницы нет: центризм представляет ведь только разновидность соглашательства (в данном случае -- с новыми собственниками, с пытающимся возродиться буржуазным обществом). Но это лишь в последнем историческом счете. На данном же этапе центристы выражают в гораздо большей степени широкий слой "выдвиженцев" рабочего класса, тогда как правые корнями уходят в новую, главным образом деревенскую собственность. Игнорировать борьбу между ними было бы грубейшей ошибкой, в духе децистской политической мазни.

Центристы не хотят открыто рвать с рабочими, гораздо больше этого боятся, чем правые, которые прежде всего не хотят обижать собственников. Как ни запутан партийный переплет, какие "осложнения" ни вносят в картину личные моменты (Сталин--Бухарин--Томский--Рыков), но именно это соотношение между верхами рабочего класса и новыми собственниками лежит в основе аппаратных группировок. Различать их необходимо для того, чтобы следить за этапами их борьбы, понимать ее смысл и границы. Борьба их имеет значение не сама по себе, а поскольку она ослабляет бюрократический обруч, выводит тайное наружу, заставляет массы думать и расширяет арену для их активности.

Июльский пленум был важным моментом оползания центристов. Но нелепо было бы думать, что это последний этап борьбы, что центристы капитулировали окончательно и что дальше наступит правая "монолитность". Нет, под давлением противоречий борьба неизбежно прорвется наружу и сыграет в истории партии и революции немалую роль.

Отсюда, однако, никак не вытекает, что центристы в борьбе с правыми захотят опереться на оппозицию. На перебежчиков из аппозиции -- да, на оппозицию -- никогда. Центристы боятся оппозиции больше, чем правых. Центристы борются с правыми, обкрадывая их программу (как жалуется направо и налево Балаболкин). Сказать, что блок с той или другой частью нынешних центристов невозможен никогда и ни при каких условиях, было бы смешным доктринерством. Многие нынешние центристы еще будут линять

влево. Если бы нам в 1924 году сказали, что мы будем в блоке с зиновьевцами, вряд ли многие поверили бы. Но случилось так, что борьба ленинградских центристов против кулацкого наступления довела их до блока с нами и до принятия нашей платформы. Не исключены (подобного рода зигзаги и для правящих сегодня центристов, если классовый нажим заставит их открыто и решительно расколоться с правыми и если обстоятельства как следует быть ущемят им хвост. Такие исторические возможности не исключены. Они могут стать ступенькой на пути к дальнейшему развитию и укреплению большевистской линии, как ступенькой явился блок наш с зиновьевцами. Но нужно было бы совершенно потерять голову, чтобы держать курс на блок с нынешними центристами, как они есть, а не на то, чтобы систематически, непримиримо, беспощадно противопоставлять пролетарское ядро партии центристам. В конце концов этими двумя тенденциями исчерпываются разногласия между подавляющим большинством оппозиции и ее маленьким меньшинством, которое "мечтает" о том, как хорошо было бы, если бы установился хороший блок с одумавшимися центристами и сэкономил бы трудности потрясения и опасности партийного и. государственного развития. Увы, богатейший опыт прошлого свидетельствует, что такой мнимо экономный путь обходится дороже всего, а те, которые призывают к нему, нередко сами сползают к центризму.

Использовать аппаратно-бюрократическую драчку центристов с правыми как исходный момент коренной партийной реформы можно только при решительном вмешательстве массы. Большевистски организовать такое вмешательство может только оппозиция, политически совершенно не зависимая как от правых, так и от центристов и именно благодаря своей независимости способная использовать все этапы борьбы между ними.