Михаил Клупт: Демография регионов Земли. События новейшей демографической истории

Институты, сложившиеся в регионе, оказываются также призмой, сквозь которую преломляются «внешние» по отношению к нему воздействия (например, глобальные изменения в технологиях, политических и экономических отношениях, импульсы, идущие от других культур, и т. д.). В результате такого преломления различные общества по-разному реагируют на общепланетарные вызовы, а само демографическое развитие мира оказывается результатом постоянных взаимодействий регионального и глобального характера. Отсюда вытекает и очевидный практический вывод: чтобы улучшить демографическую ситуацию, нужно перестроить институциональную структуру, сделать ее более «жизнесберегающей», благоприятной для рождения и воспитания детей. Институциональная структура многослойна, ее базовые пласты инертны и не меняются в одночасье. Тем не менее многое можно сделать и в достаточно сжатые сроки средствами социальной, экономической, демографической политики.

Доминирующие сегодня в демографической науке теории демографического перехода, эпидемиологического перехода, второго демографического перехода определенным образом фильтруют эмпирическую информацию, игнорируя или относя к малосущественным деталям и исключениям все, что вступает с ними в противоречие. При этом многочисленные эмпирические исследования, охватившие самые отдаленные уголки Земли, часто дают результаты, противоречащие этим теориям. Однако в условиях скепсиса в отношении мирообъемлющих систем, охватившего современные социальные науки, авторы этих исследований не стремятся к теоретическим обобщениям. Сложившаяся в результате картина развития современной демографии выглядит весьма живописно: по берегам ее основного русла, образуемого теориями перехода, постепенно разрастаются груды разбросанных в хаотическом беспорядке фактов, не соответствующих доминирующим теориям, но и никем не обобщаемых.

Послушно следовать в этих условиях логике теорий перехода, ограничивая осмысление фактического материала лишь «маркированием» регионов, отнесением их к территориям с более или менее завершенным переходом в области рождаемости, смертности и т. д., значило бы вновь оставлять важную эмпирическую информацию без внимания. Поэтому данная книга построена по иному принципу. В ее начальных главах, посвященных отдельным регионам, рассматриваются ключевые факторы их демографического развития вне зависимости от того, вписываются они в теории демографического перехода или противоречат им. Из этой региональной мозаики и складывается картина демографического развития планеты, обсуждаемая в заключительных главах.

Мне хотелось бы сразу обратить внимание читателя на то, что эта книга имеет несколько пластов. Один из них статистический. Читатель, уставший от навязываемых ему интерпретаций и жаждущий только голых фактов и цифр, найдет их в великом множестве и, если пожелает, может ими и ограничиться.

Однако данное исследование – не статистический сборник с развернутыми комментариями. С моей точки зрения, в истории каждого крупного региона Земли закодирована важная теоретическая информация, и задача исследователя – ее расшифровать. История каждого региона может рассматриваться как эмпирическая проверка тех или иных демографических теорий. Отсюда второй тематический пласт книги – история демографических идей, их взлетов, падений и тесно связанных с ними вопросов методологии научного познания.

Третий пласт – регионоведческий. Он помогает увидеть, каким образом события демографической истории различных стран и регионов переплетались с их экономической, социальной и политической историей, и сделать видение этих событий более глубоким и комплексным. В книге есть и четвертый пласт, связанный с социальной и демографической политикой. Он необходим для того, чтобы понять, откуда вырастает и к каким последствиям приводит демографическая политика или ее отсутствие.

Все названные пласты так или иначе обозначены заголовками таблиц, глав и параграфов, поэтому при знакомстве с книгой можно ограничиться любым из них. Но я все же льщу себя надеждой, что читатель прочитает эту работу от начала до конца и ознакомится с авторской позицией в целом.

А уж соглашаться с ней или нет – решать ему.

На протяжении двух десятилетий после окончания Второй мировой войны большинство жителей Северной и Западной Европы [1]отдавали предпочтение традиционному для этой части планеты укладу семейной жизни. В те годы в «нормальной» семье мужчине отводилась роль основного кормильца, а женщина, выбирая между профессиональной и семейной ролью, часто отдавала явное предпочтение последней. С середины 1960-х гг. ход событий принял, однако, совсем иное направление. Женщины все чаще начали ставить достижение экономической самостоятельности во главу своих жизненных планов, внебрачный союз ( cohabitation ) [2]стал столь же обычным, как и зарегистрированный брак, а число детей, рожденных в браке и вне его, практически сравнялось.