Андрей Гусаров - Маршал Берия. Штрихи к биографии

8. Совнаркому Татарской АССР (т. Гафиатуллин) предоставить с 15 октября 1942 года Академии наук СССР в г. Казани помещение площадью 500 кв. м для размещения лаборатории атомного ядра и жилую площадь для 10 научных сотрудников.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

У этого документа была небольшая предыстория. В сентябре 1941 года в Москве получают шифровки из Лондона о работе английских ученых над урановой бомбой и о начале строительства в Англии предприятия по ее изготовлению. Вскоре на стол Лаврентия Павловича поступает докладная записка, в которой, в частности, нарком прочел следующее: «…в Англии уделяется большое внимание проблеме использования атомной энергии урана для военных целей. В частности, из материалов видно, что английским ученым на основе расчетов выбран оптимальный вес урановой бомбы, равный 10 килограммам». Берия сообщил об этом Сталину, но в условиях начала войны с Германией этот вопрос отложили до будущих времен – полного понимания ценности ядерного оружия у руководства СССР пока не было. Однако интерес к ядерной тематике у И. В. Сталина сохранился, и Центр просит резидентуру в Великобритании (и других странах континента) собирать всю информацию о новых видах оружия, в том числе и об атомном (уран-235).

Через два месяца Берия вызвал к себе И. В. Курчатова и передал ему все, что прислали к этому времени разведчики по ядерной проблеме. Напомним, что в СССР эту тему начали разрабатывать в конце 1930-х годов.

И. В. Курчатов

Все последующие месяцы в Правительстве СССР, и в частности в НКВД у Берии, копились материалы по исследованиям в физике атомного ядра. Тогда же с письмом к Сталину обращается летчик-фронтовик замечательный физик-ядерщик Георгий Николаевич Флеров, занимавшийся изучением деления ядра урана с 1938 года. Позднее он войдет в число участников создания первой советской атомной бомбы РСД-1. На примере судьбы этого ученого можно видеть, как Сталин и его окружение относились к науке – талантливый физик находился в действующей армии с начала войны и до 1943 года.

Физик Г. Н. Флёров. 1940 г.

Справка советской разведки по атомной тематике

С другой стороны отметим, что тяжелая ситуация на фронтах в 1941–1942 годах требовала усилий государства по быстрому созданию и производству обычных видов вооружений: танков, самолетов, САУ, ракетных установок («Катюш») и многого другого. Конечно, Верховное командование, и Сталин в частности, этому уделяли основное время, как и Берия, занимавшийся разведкой и контрразведкой. Но наступивший в войне перелом (в частности, провал немецкого наступления на Москву) позволил вернуться к проблеме атомной бомбы, созданием которой активно занимались в Германии, – Лаврентий Павлович постоянно получал доклады разведчиков об этом.

Для реализации распоряжения ГКО под присмотром Берии начинается строительство нового научного центра, получившего официальное название «Лаборатория № 2» и известного сегодня как Курчатовский центр. Еще раз напомним, что основной задачей Правительства СССР в это время было производство обычных вооружений, а работы с ураном отодвигались на второй план. Тем не менее строительство Лаборатории шло полным ходом. Землю площадью 120 гектар для научного центра власти Москвы выделили на западной окраине столицы в районе села Всехсвятского и станции железной дороги «Серебряный Бор». В постановлении СНК СССР говорилось: «а) отвести в сентябре 1945 г. в быв. поселке ВИЭМ (Серебряный Бор) земельный участок под постройку 5 брусчатых деревянных домов, в том числе для 4 домов ГУАС НКВД СССР (Главное управление аэродромного строительства НКВД СССР. – А. Г. ) и 1 дома Лаборатории № 2 Академии наук СССР; б) не препятствовать Лаборатории № 2 Академии наук СССР в постройке 20 финских деревянных домов на территории, прилегающих к газовому заводу быв. ВИЭМ». Для нужд Лаборатории выделялось импортное оборудование, техника, грузовые и легковые автомашины, а бензин – в неограниченном количестве!

Лаврентий Павлович находился в двояком положении. С одной стороны, он, как глава разведки, постоянно получал донесения о прогрессе западных ученых в создании ядерного оружия, с другой стороны, как контролер советской ядерной программы, он должен был активизировать работу в СССР. После войны система управления строительством ядерного комплекса СССР, создание атомной бомбы и ее производства приняла более стройный, законченный вид. В 1950-х годах многие ученые отмечали удивительную слаженность разных ступеней управленческой цепи, ее способность решать сложные задачи быстро и эффективно. На одних только чертежах, украденных в США, бомбу не построишь, не говоря уже о целой отрасли народного хозяйства.