Андрей Гусаров - Маршал Берия. Штрихи к биографии

5 марта 1953 года в 21.50 врачи констатировали смерть, тотчас Л. П. Берия быстро вышел из зала и громко приказал: «Хрусталев, машину!..». Из многих присутствующих охранников разного ранга Берия отдает приказание именно прикрепленному Хрусталеву. Спустя несколько дней в частном разговоре с Молотовым Берия скажет: «Я его убрал». Хвастовство это или правда?

В момент констатации смерти глаза Сталина оставались открытыми, и Светлана попросила одну из врачей, хирурга Второй Градской больницы Галину Дмитриевну Чеснокову, прикрыть веки. В одном из интервью в 1998 году Чеснокова рассказала, что тогда не смогла закрыть глаза Сталина, и ей пришлось долго держать веки руками, пока мышцы, держащие веко, не ослабли.

Вернемся назад на двенадцать месяцев. После ареста в марте 1952 года начальника сталинской охраны Н. С. Власика Лаврентий Павлович решает завербовать ближайшую охрану вождя – в стране вовсю идут новый террор и подготовка к очередной мировой войне. Очевидно, Берия чувствует, что и его час «Х» неумолимо приближается, а потому начинает действовать. Лаврентий Павлович был один из немногих, кто посвятил разведке большую часть своей жизни. При его участии строилась и работала не только система карательных органов внутри страны, но и шпионская сеть по всему миру. Тайными операциями Берия тоже занимался и хорошо знал их специфику. Лаврентий Павлович курировал секретную токсикологическую лабораторию НКВД – МГБ, занимавшуюся разработкой токсических веществ и ядов.

Судя по всему, в заговоре по устранению Хозяина участвовали два-три преданных человека. Иван Васильевич Хрусталев обеспечил отсутствие охраны – они все пошли спать, вместо того чтобы следить друг за другом и за комнатой вождя. Яд из этого научно-исследовательского центра мог взять только сам Лаврентий Павлович, и, возможно, укол Сталину сделал он, уходя в пятом часу из кабинета.

Точно не установлено, в каком порядке вышли из комнаты Маленков, Хрущев, Булганин и Берия, а укол мог быть сделан и позже – время не имеет значения. Ночью было предостаточно времени для смертельной инъекции состава скрытого действия, которую мог произвести и Хрусталев, и кто-то другой. В конце концов, яд можно было подлить и во время их ночного застолья – кто заметит. В подобной операции круг участников чрезвычайно узок, и, кроме Берии, в устранении вождя участвовало максимум два человека. Примечательно, что Хрусталев вскоре заболел и умер.

Вопрос о том, кто, возможно, еще входил в группу по устранению Сталина, остается пока открытым. Из ближайшего окружения им мог быть Маленков, однако каких-либо подтверждений этому нет. Но первыми к умирающему Сталину ночью приехали именно Маленков с Берией и, увидев, что вождь спит, немного похрапывая, удалились, причем только Берия проявлял инициативу и отчитывал охрану за ложный вызов. Маленков стоял рядом и молчал, вероятно, он либо знал, либо догадывался о покушении. Этот визит очень важен в понимании происходившего, ведь Берия, выждав несколько часов и запретив сообщать о болезни Сталина, наверное, приехал оценить действие яда. Врачей же они не вызвали даже для того, чтобы лишний раз померить давление и температуру любимого вождя.

Учитывая, что Хрущев, как сказочник, многое напридумывал в воспоминаниях относительно своего участия в событиях на Ближней даче, его можно исключить из числа посвященных. Его не было с Берией и Маленковым в первый их приезд, и это – главное.

Все последующие события лишь подтверждают версию об убийстве Сталина при помощи яда. О том, как яд действует, Берия, очевидно, знал, поэтому и тянул время, необходимое для полного растворения яда в организме, и, глядя на суету врачей вокруг вождя, понимал, что все кончено. А после похорон Сталина даже рассмеялся, вымолвив: «Корифеи науки!».

История болезни Сталина и результаты посмертного исследования мало проливают света на причину смерти. Консилиум врачей, собравшийся 2 марта, вынес решение о болезни вождя: гипертоническая болезнь, общий атеросклероз с преимущественным поражением сосудов головного мозга. В истории болезни записано: ««С первого дня болезни повысилась температура, и стал отмечаться высокий лейкоцитоз, что могло указывать на развитие воспалительных очагов в легких». Но при вскрытии никакого воспаления в легких врачи не обнаружили. При обследовании желудка обнаружились множественные мелкие черно-красные точки, на слизистой оболочке верхнего отдела тощей кишки выявлены мелкоточечные кровоизлияния, а то и другое – характерные признаки отравления. Все это скрупулезно фиксируется в «Акте патолого-анатомического исследования», но изменения внутренних органов мало подтверждают официальную причину смерти.