Андрей Гусаров - Маршал Берия. Штрихи к биографии

Наземный взрыв нового смертельного оружия решили провести в Казахстане в 170 километрах от Семипалатинска. На Учебном полигоне № 2 Министерства обороны СССР довольно быстро построили необходимые для этого сооружения – испытательную башню высотой 37,5 метра, а на необходимом расстоянии – блиндажи-лаборатории за земляными валами. Доставкой РДС-1 на полигон руководил А. П. Завенягин, лично сопровождавший «груз № 1» на протяжении всего маршрута. Доктор технических наук А. А. Бриш рассказывал: «Медленно ехали мы по узкоколейке – мы ведь везли заряд. С нами был плутониевый заряд, поэтому мы были так осторожны. Ехали Харитон, Завенягин, кстати, ехали ночью. За несколько километров до „точки“ (полигона. – А. Г. ) появился заместитель Берии, он присоединился к нам 21 августа. А. П. Завенягин, И. В. Курчатов и Ю. Б. Харитон были уже на месте. 22 августа 1949 года на полигоне провели генеральную репетицию взрыва».

Участник испытания В. И. Алферов вспоминал: «Вблизи стальной башни соорудили спецздание, в котором собиралась бомба, его назвали ДАФ – по первым буквам фамилий Духова, Алферова, Флерова. Сборка была разбита на три этапа: I этап – сердцевина бомбы, этим занимался Духов, потом II этап – подключение автоматики и III этап – устройство инициирования. Происходила сборка так: Духов и два исполнителя все делали своими руками – ради секретности больше никого не подпускали. При этом велся особый журнал, Харитон тщательно читал инструкцию, исполнитель делал все буквально в соответствии с инструкцией, Харитон подходил посмотреть – так ли все? – и снова читал инструкцию. Потом Харитон докладывал Курчатову, тот при ходил и расписывался в том журнале, и все продолжалось.

Такую процедуру придумал сам Курчатов: несмотря на всю его демократичность, он любил, чтобы ответственные моменты фиксировались в писаных документах – „писдокументах“, как называл их он сам и его окружение. При сборке двух полусфер были сделаны замеры штангенциркулем и сличение с чертежом. Тут вдруг обнаружилась та самая фаска, которую забыли внести в чертеж, сработало коварство „писдокумента“, Харитон побелел, однако Духов не растерялся и говорит: „Смотрите, в чертеже написано: острые края кромки притупить“. Но тут возник Завенягин: „Затупить, мол, это не фаску сделать, фаска – это когда 0,2 мм и больше“. Позвали Курчатова, тот не без юмора говорит Зельдовичу: „Яша, рассчитай – будет прорыв волны из-за фаски?“. Зельдович все понял и пошел „рассчитывать“. Через несколько минут приносит и показывает Курчатову совершенно чистый лист. Тот взглянул и дает команду – продолжать сборку!».

Уже ночью, с 26-го на 27-е число, на стол руководства легли акты о готовности всех узлов бомбы, Курчатов и Завенягин утверждают время проведения испытания – 8 часов утра, 29 августа 1949 года.

К. И. Щелкин

В три часа ночи в центр бомбы поместили поршень нейтронного инициатора, и через час «Изделие 501» медленно подняли на высоту 30 метров. Берия, Курчатов, остальные ученые, инженеры, охрана покинули помещение, а последним, вышедший из башни К. И. Щелкин, опломбировал вход внутрь нее. С поля эвакуировали весь личный состав, охранявший территорию, последними, уже после 6 часов, место покинули офицеры МГБ.

На командном пункте собрались военные, правительство и ученые. Курчатов находится перед пультом, рядом с ним – Берия. Тишина, все ждут решающего мгновения. Вдруг раздается голос Берии: «А ничего у вас, Игорь Васильевич, не получится!». Курчатов, не поворачивая головы в сторону заместителя председателя Совета Министров, отвечает: «Что вы, Лаврентий Павлович! Обязательно получится». Начался отсчет времени… пуск! Вспышка на горизонте, и Курчатов выбегает из укрытия на земляной вал и кричит, широко расставив руки: «Она! Она! Она!». Приближается ударная волна, Флеров, схватив руководителя проекта за руку, насильно уводит его в укрытие и закрывает дверь. Берия подошел к Курчатову и, крепко обняв его, многозначительно вымолвил: «Было бы большое несчастье, если бы не вышло».

Мощность взрыва составила 18 килотонн, немногим больше, чем у американского аналога.

Руководители СССР в Кремле

Дождавшись официального отчета об испытании, составленного и подписанного К. И. Щелкиным, Берия отправился на аэродром и улетел докладывать Сталину об успехе.