Юрий Трусов: Зеленая ветвь

Георгия Мавромихали приговорили к смертной казни, а его сообщников к каторжным работам.

На другой день на вершине Паламиди показалась высокая фигура человека, одетого в черное монашеское платье. На голове у него был бархатный темно-лиловый колпак - скуфья.

Многотысячная толпа узнала в нем убийцу президента, и гневные возгласы грозным эхом прокатились по окрестным долинам.

Под непрекращающийся гул голосов закованный в цепи Мавромихали медленно спускался по крутой лестнице. Его сопровождали стражники и священник.

Сойдя на площадку, где уже выстроилась шеренга солдат с заряженными мушкетами, убийца снял скуфью, низко поклонился народу и попросил у него прощения. Но толпа ответила единодушным проклятием:

- Анафема!

Мавромихали несколько раз кланялся народу и просил прощения, но в ответ единодушно звучало одно и то же слово:

- Анафема!

Поняв, что прощения не будет, он снял с себя пояс с драгоценностями и швырнул его под ноги священнику.

- Молись за меня, преподобный отец!.. - попросил Георгий Мавромихали и в отчаянии широко раскинул руки.

Грохот залпа заглушил громовое проклятие народа:

- Анафема!

Так оборвалась жизнь убийцы Иоанна Каподистрии.

53. ЧТО БЫЛО ПОТОМ

Ни грохот мушкетного залпа, покаравшего убийцу, ни проклятия народа, заклеймившего злодеев, не смогли исцелить душевную рану Райкоса, вызванную гибелью президента.

Иоанн Антонович Каподистрия был для него больше, чем друг, он как бы олицетворял его веру в победу добра над злом, над темными силами, сражаться с которыми он и прибыл в Грецию.

Гибель президента показала, что Райкос заблуждался. Невозможно одолеть темные силы зла...

За время ратных трудов в Греции Райкос научился разбираться в сложных событиях. И теперь он убедился, что истинные виновники кровавого злодеяния - королевские резиденты и их высокопоставленные пособники - благополучно здравствуют и продолжают плести коварные интриги.

Райкосу стало ясно, что глава нынешнего правительства не обладает ни государственным умом, ни волевыми качествами своего погибшего брата. Августина настолько запугали королевские резиденты, что он распорядился не раскрывать причастности де Руана, Доукинса и генерала Жерара к заговору. И представители закона прикинулись глухими к показаниям свидетелей.

Народ открыто возмущался действиями правительства. Августина Каподистрию обвиняли в трусости и слабости. Это пошатнуло его и без того невысокий авторитет.

Солдаты негодовали, что глава правительства не отстранил от руководства армией предателя Жерара. Их ненависть к генералу дошла до того, что рядовые отказались повиноваться и перестали отдавать ему честь. Даже стоя на часах, караульные притворялись, что не замечают, когда генерал проходит мимо. Ни выговоры, ни наказания не действовали на солдат.

Однажды, когда Райкос совершал очередной обход артиллерийской роты, солдаты обратились к нему:

- Господин полковник, скажите ему... чтоб убирался по добру, не то наше терпение кончится и мы возьмем его на штыки.

Райкос понял, о ком идет речь.

- Да что вы, братцы? Разве можно так? - Он хотел принять начальственно-строгий вид и сурово одернуть солдат. Но неожиданно для себя так обрадовался их смелости, что начальственного вида у него не получилось. Он невольно улыбнулся и, пощипав по привычке кончики рыжих усов, ответил: - Да у меня и храбрости не хватит сказать такое генералу.

- Хватит! Хватит у вас храбрости, - заверил его бойкий голос.

Солдаты, забыв, кто стоит перед ними, перебивая друг друга, стали изливать ему свою душу.

Райкос, глядя в горящие доверчивые солдатские глаза пообещал:

- Что ж, попробую.

И, не откладывая, тут же пошел в штаб. Там он сказал французскому генералу:

- Ваше превосходительство, я не ручаюсь за солдат. Они в любую минуту могут взять вас на штыки... Вам следовало бы поскорее убраться.

Жерар смерил его высокомерным взглядом.

- Вы так считаете, полковник?

- Я уверен, генерал.

- Спасибо за совет. Я уже давно подумываю об отставке...

Несколько дней спустя Жерар попросил у главы греческого правительства отставки. Августин Каподистрия, облегченно вздохнув, освободил его от должности главнокомандующего.

54. НОЧНОЙ НАЛЕТ

Уход в отставку изменника-генерала не улучшил положения ни в армии, ни в стране. Финансовая зависимость Греции от Англии и Франции давала их резидентам огромную власть над ее правительством. Августин Каподистрия вынужден был все больше и больше подчиняться их произволу. А великие державы со злым умыслом продолжали задерживать денежные субсидии. Государственная казна истощилась, нечем было выплачивать жалованье войскам и служилому люду. Офицеры и солдаты, не получая никаких средств для существования, дошли до отчаяния и стали грабить население.