Юрий Трусов - Зеленая ветвь

Единственное, что теперь могли сделать для мятежников французские и английские флотоводцы, - это попытаться вызволить из ловушки их корабли, обманув русского адмирала. Для этого нужно было сначала войти в контакт с Мияулисом.

Рикард сообразил, зачем им понадобился такой контакт. И не позволил его установить. Убедившись, что их игра разгадана и все попытки помочь мятежникам обречены на провал, французский и английский флотоводцы увели свои эскадры от острова Парос.

- До этого я даже не представлял себе, что контр-адмирал Рикард такой молодец! Честное слово! Даже о резиденте Рикмане я теперь сужу несколько иначе. Хотя, честно говоря, у меня о нем самое отрицательное мнение.

- У вас есть веские основания?

- Я испытал их на себе. Этот царский слуга причинил мне неприятность: он донес императору о том, что я, русский офицер, служу в армии греческих республиканцев. Вы даже не представляете, чем это мне грозит. По милости барона царь может не разрешить мне вернуться на родину. А для меня сие хуже смерти.

- Может быть, он не такой уж дурной человек? Может быть, у него есть и достоинства?

- Вы считаете? Позвольте спросить: какие? - саркастически улыбнулся Райкос.

- Ну, хотя бы то, что он не идет на сделки с английским и французским резидентами. Он - патриот. Отстаивает интересы России. Именно Рикман приказал адмиралу Рикарду обуздать мятежников.

- Гм!.. - задумался Райкос. - Кое в чем вы правы.

- Иоанн Каподистрия выразил ему признательность. Мне выпала обязанность доставить это благодарственное послание и вручить его лично адмиралу*. А насколько я знаю нашего президента, он незаслуженно никого благодарить не станет. Даже из дипломатических соображений.

______________

* В письме президента И. А. Каподистрии вице-адмиралу П. А.

Рикарду есть слова: "Благодарю Вас еще раз за все, что Вы делаете для

спасения Греции от анархии и от больших бедствий, которыми ей грозит

индруанский мятеж".

- Мне приятно это слышать. И все же справедливости ради не могу не возразить, что среди моих соотечественников попадаются и малодушные.

- Петра Ивановича Рикарда к таким не отнесешь. Он не ретроград и не легитимист.

- Позвольте задать вопрос: откуда вам это известно?

- По долгу службы. Мне часто приходится сопровождать иностранные корабли, находиться на командных мостиках, в рубках, а порой и в кают-компаниях судов с флагами адмиралов, в том числе и русских. Мне, как лоцману, не раз приходилось беседовать с контр-адмиралом Петром Ивановичем Рикардом. Он не скрывал своих республиканских взглядов. Я даже удивлялся, что царский адмирал ругал королей и называл их выродками. Хотите, я вас с ним познакомлю? Он слышал о вас. Однажды за столом в кают-компании даже высказался... Вы не обидитесь, если я приведу его слова?

- Вы знаете, что я не благородная девица. Говорите, я стерплю.

- Адмирал привык изъясняться несколько резковато. Вот его подлинные слова: "Мне передали, что за греков по своей воле отменно сражается наш русский сумасброд... Жаль, конечно, что в нашем отечестве нашелся лишь один такой. И спасибо, что хоть один, да все же нашелся".

- Да, не слишком похвалил меня соотечественник. В его глазах я не более, чем сумасброд, - грустно произнес Райкос.

- А вы не обижайтесь. У него это, наверное, самая высшая похвала. Хотите, я вас с ним познакомлю? Уверяю вас, он будет очень рад.

- Нет. Не надо. Лучше расскажите, где теперь Мияулис.

- Когда этот изменник понял, что попал в ловушку, то с досады не пощадил даже свои корабли. Покидая фрегат "Эллас", он поджег штанги, ведущие к пороховым погребам, и взорвал корабль. Таким же способом уничтожил и корвет "Индру".

- На этом и кончились преступления мятежников?

- К сожалению, нет, - вздохнул Игнатий. - Мияулису удалось бежать на Индру. Там он отремонтировал 22-пушечный корвет, вооружил четыре брига и несколько мелких судов. Эта флотилия грабит прибрежные поселки, торговые корабли, подстрекает людей против правительства. Мятежники вербуют приверженцев, хотят провозгласить новое правительство во главе с Мияулисом.

- Значит, угроза еще серьезная?

- Весьма. К тому же войска французского экспедиционного корпуса вышли из Наварина и движутся к Навпали.

43. ПАСКВИЛЬ

Окна стали лиловыми от вечерних сумерек. Президент перечитал еще раз документ, регламентирующий цены в торговле, скрепил его своей подписью и положил в папку. Он облегченно вздохнул и откинулся на мягкую спинку кресла, сожмурив утомленные глаза. Напряженный день кончился. Наступал не менее напряженный вечер, который, возможно, продлится до самой полночи... В полутьме кабинета бесшумно появился дряхлый служитель, молча поклонился, зажег в канделябрах свечи и удалился.