Олег Девлетов: Лекции по истории Древнего Востока

Так в течение VIII–VI тысячелетий до н. э. совершалось расселение афразийских племен (видимо, потомков мезолитического населения Передней Азии) по Северной Африке, а также по степным районам Ближнего Востока (Аравии, Сирии, Месопотамии, где сохранились – или куда переселились – племена семитской языковой семьи афразийской языковой надсемьи).

Начиная с V–III тысячелетий до н. э. расселялись в разные стороны племена, говорившие на диалектах индоевропейского языкового семейства. Уже ко II тысячелетию до н. э. эти племена, передавая язык местному населению и вовлекая его в дальнейшую миграцию, распространились от Атлантического до Индийского океана.

Такие переселения были, конечно, не случайны. С одной стороны, они были связаны с вековыми колебаниями климата: так, в VI и II тысячелетиях до н. э. господствовали условия засух, и это могло стимулировать уход племен в поисках более благоприятных условий для жизни. С другой стороны, в V–IV тысячелетиях климатические условия были благоприятны, у племен, живших скотоводством и земледелием, смертность падала, и возникал относительный избыток населения, начинавшего растекаться в разные стороны, но в основном в пределах климатической зоны, благоприятствовавшей типу хозяйства данных племен.

Население Земли тогда было очень редким, и передвижение племен приводило, по данным исторической лингвистики, не столько к уничтожению или вытеснению коренных жителей, сколько к ассимиляции пришлого населения с коренным, так что в этническом (по не в языковом) отношении волна дальнейшего передвижения могла совершенно отличаться от первоначальной.

Люди, принесшие в VI–V тысячелетиях до н. э. афразийские (семито-хамитские) языки в глубь Африки, и люди, с которыми во II–I тысячелетиях до н. э. индоевропейские языки пришли к берегам Бенгальского залива (совр. Бангладеш), нисколько не походили по внешнему облику и мало походили по культуре на тех, которые дали первый толчок распространению земледельческо-скотоводческих племен.

Хотя эти относительно подвижные скотоводческо-земледельческие племена еще не были истинными кочевниками, можно все же говорить об отделении земледельцев, сидевших на орошенных землях, от скотоводов-полуземледельцев степей как о первом великом разделении труда. Между земледельцами и скотоводами уже тогда установился обмен; впрочем, он был необходим и раньше – ведь уже в поздне-каменном веке ни одна группа людей не могла обеспечить себя всем необходимым ей без обмена, предметом которого был, например, камень, годный для изготовления орудий (кремний, обсидиан). Такой камень на земле относительно редок. С открытием первых металлов (золота, меди, серебра) начался также и обмен металлов на различные ручные изделия, например ткани, причем обмен шел из рук в руки на значительные расстояния.

Возникновение производящего типа хозяйства, земледелия и скотоводства, создадут предпосылки для зарождения первых городов, письменности, расслоения общества (стратификации), наконец, государств.

Для появления из общин протогосударственных образований необходимы были определенные условия.

В земледельческой общине, давшей основу новой политической структуре, выстраивались отношения на основе важнейших принципов: во-первых, обмена-дара на престиж (то есть на подчеркнутое уважение коллектива по отношению к тем, кто способней других и чаще приносит им свою богатую добычу или щедро делится со всеми тем, что имеет). Складывались зависимые (патронажно-клиентные) связи, так как получатели даров и потребители дарованной всем продукции оказывались в зависимости от тех, кто щедрой рукой дарил и давал остальным то, чем обладал.

Вторым важнейшим принципом была практика централизованного перераспределения. Каждое домохозяйство обычно принадлежало большой семейноклановой группе (отец-патриарх с его женами, младшими братьями и взрослыми сыновьями; жены и дети братьев и сыновей; иногда также прибивавшиеся к группе одинокие аутсайдеры, потерявшие семейные связи). Глава группы имел право от имени коллектива распоряжаться всем его совокупным имуществом.

Право перераспределения помогало главе семейноклановой группы с помощью щедрых раздач имущества группы повышать свой престиж, обзаводиться клиентами и благодаря этому претендовать на выборные должности старейшины общины или его помощников.

Именно эти два принципа создали условия для возникновения усложненной структуры общества в виде земледельческой общины с ее выборным руководством.