Михаил Скрынников: Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане

В конце ноября я, майор М.Ф. Скрынников, получил в кадрах предписание убыть в г. Витебск в 103-ю гв. вдд на равнозначную должность. В это время года Ферганская долина постоянно окутана туманами и полеты для гражданской авиации проблема. Дабы не испытывать судьбу и не нарушать указанные в предписании сроки прибытия к новому месту службы, принял решение ехать в Витебск поездом. Ехали мы в купе до Москвы с капитаном В.К. Корнеевым, начальником химической службы дивизии, назначенным в 76-ю гв. вдд в г. Псков на равнозначную должность [1] В 1983 году Корнеев в Кабуле, он в течение двух лет будет принимать участие в боевых действиях в Афганистане. После Афгана он направлен в Киевское военное училище на должность преподавателя. Награжден боевыми орденами. .

Путь до Москвы долгий и проходил в воспоминаниях о службе в Фергане, об общих знакомых и товарищах, разбросанных военной судьбой по всему Советскому Союзу. Но все-таки основной темой было обсуждение событий последних месяцев и судьбы нашей родной дивизии. Мы пытались как-то объяснить мотивы и понять тех политиков и военных чиновников, что приняли решение о расформировании нашего, одного из самых боеспособных, соединения. Почему не нашлось ей более достойного применения? Зачем на протяжении многих лет весь личный состав так целенаправленно и основательно готовили к ведению боевых действий в горно-пустынной местности? Вот об этом и вели разговор два начальника не самых последних служб уже не существующей дивизии.

Конкретного и обоснованного ответа на эти вопросы, по крайней мере у меня, нет и до сих пор. Время показало, что «мудрейшее государственное» решение, кроме вреда нашей армии, ВДВ, позднее десантникам, воевавшим в Афганистане, и их родителям ничего не принесло.

В Москве вместе с Корнеевым не могли не навестить сослуживца и нашего общего доброго друга капитана В.Н. Новосельцева, который учился в Академии химической защиты. Передали приветы и, разумеется, посылку от друзей из солнечной Ферганы. Пообщались, вспомнили однополчан и разъехались на железнодорожные вокзалы: он — на Ленинградский, я — на Белорусский. К сожалению, больше нам встретиться не довелось.

Утром следующего дня я прибыл в старинный белорусский областной центр Витебск — город с прекрасно развитой промышленностью, массой исторических мест и достопримечательностей, множеством гостиниц, кафе, ресторанов. Уютный, чистый, отлично работающий общественный транспорт. Что для меня, особенно после Ферганы и Москвы, казалось особенно неправдоподобным — водители останавливались и пропускали пешеходов. В общем, решил я, Фергана, хоть она и солнечная, выглядит бледнее Витебска.

На КПП дивизии уточнил, где в штабе нужные мне кабинеты, и направился доложить о прибытии начальнику штаба дивизии. Его обязанности выполнял начальник оперативного отдела полковник Байкеев Р.А. Начальник штаба дивизии полковник Петряков Н.В. в это время находился в Фергане и должен был появиться на рабочем месте со дня на день.

К тому времени, когда я прошел круг необходимых формальностей, в штабе объявили сбор офицеров управления, на котором состоялось представление меня как вновь прибывшего начальника разведки. Произнес несколько казенных слов: о прохождении службы, о семье.

После совещания познакомился с офицерами разведотделения, то есть с теми, с кем предстояло вместе служить. С первых же минут явно почувствовал: ферганца здесь не ждали, и должность начальника разведки дивизии планировал занять старший помощник начальника разведки майор Павлов Г.В. Он чуть ли не в лоб давал понять, что ему неприятно в очередной раз узнавать — на так желаемую им должность опять назначен офицер из другой дивизии. Не буду лукавить, Павлов действительно давно заслужил повышения по службе. То, что Павлов страшно расстроен крушением своих карьерных надежд, позднее подтвердил капитан Баранов Ю.П., который после окончания военного училища служил в нештатной разведывательной роте 111-го гв. пдп 105-й гв. вдд, а затем был назначен в Витебскую дивизию на должность военного переводчика разведывательного отделения и прекрасно знал ситуацию, микроклимат и взаимоотношения между офицерами. Однако, пусть не обижается на меня Павлов, не я себя назначал на эту должность. Мне бы хотелось уехать в какую-нибудь из наших групп войск за границей и хоть немного попробовать как у «них» там. Но, увы, решения в армии принимаем не мы, а старшие начальники, исходящие из только им понятных соображений. Нам, простым смертным, не всегда понятна их логика.