Михаил Скрынников - Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане

Утром перед городком разведывательной роты построились офицеры управления дивизии, командиры частей и отдельных спецподразделений. Подъехал командир дивизии. Молча осмотрел городок, подозвал меня, начальника разведки дивизии, пожал руку и сказал: «Молодец, такого я в полевых условиях не видел. Передай от меня благодарность всем разведчикам».

Действительно, палаточный городок смотрелся здорово. Каркас палаток был сделан из досок, а сверху натянуты большие ротные палатки. В отличие от просто поставленных на землю они смотрелись как жилые дома. Под палатками были выкопаны углубления, их обшили досками, настелили деревянные полы. Можно было ходить не пригибаясь. Довольно удобно стояли двухъярусные солдатские кровати, тумбочки, стулья и табуретки. В результате намного увеличилась полезная площадь, в палатках было уютно, в холода тепло, а в жару прохладно. Дневальные и часовые несли службу под одинаковыми постовыми грибками, изготовленными в соответствии с требованиями Устава гарнизонной и караульной службы. По всей территории роты проходили широкие и ровные дорожки, засыпанные белой мраморной крошкой. Солдаты чистые, наглаженные, в сияющей обуви. Несколько в стороне — прекрасно оборудованный парк боевых машин, склады боеприпасов и средств связи, столовая и ленинская комната. Это все напоминало оазис, образцовый маленький городок. Участников занятий долго не могли вытащить из палаток и собрать на построение. Они остались очень довольны увиденным.

Основные части дивизии размещались в районе аэродрома, а два парашютно-десантных полка, 317-й и 357-й, были расквартированы в городе в афганских казармах, которые были загажены настолько, что пришлось их, как Гераклу авгиевы конюшни, чистить, драить и вывозить горы мусора. Через несколько недель расположение дивизии преобразилось. Везде был армейский порядок. Все подъездные пути перекрыли охраняемыми КПП. Свободные от боевого дежурства подразделения занимались боевой подготовкой. Московские гости и армейское руководство при посещении дивизии всегда отмечали существующий у десантников образцовый порядок.

А обстановка вокруг шурави осложнялась не по дням, а по часам. В стране складывались благоприятнейшие условия для сколачивания криминальных групп разных мастей, сбивавшихся как волчьи стаи в банды. Города наводнили выброшенные на улицу офицеры правительственной афганской армии, ставшие не нужными и не угодными новой власти, и дезертиры. К ним примыкали сторонники свергнутого режима. Повсеместные грабежи всех и вся стали происходить не только ночью, но и среди бела дня, особенно на рынках и в стихийно возникавших торговых рядах. Одним словом, обстановка потребовала к себе особого внимания. По согласованию с местной властью в Кабуле был введен комендантский час. Первым комендантом города был назначен начальник противовоздушной обороны 103-й гв. вдд полковник Двугрошев Ю.И., офицер с большим опытом службы, серьезный, честный и неподкупный.

Кабул, с учетом особенностей его застройки, был разделен на секторы. Под особый контроль были взяты важнейшие государственные и военные объекты. Основой комендантской службы было патрулирование в городе и выставление в ночное время постов силою до взвода на площадях и важнейших узлах дорог и перекрестках. К несению комендантской службы привлекались и афганские армейские подразделения, милиция и служба безопасности. Надо отдать должное, афганцы службу несли бдительно и профессионально. Если один приказывал водителю машины остановиться, то его из-за укрытия прикрывал напарник, а требование остановить автомобиль сопровождалось таким решительным выпадом с оружием и громким, слышным чуть ли не за сто метров возгласом «Дрыш!» («Стой!»), что любой поневоле останавливался.

Офицеры постоянно, особенно в ночное время, проверяли службу гарнизонной охраны. Однажды один из таких проверяющих из-за сверхрвения или по недомыслию совершил ошибку, стоившую жизни сержанту. На одном из постов 317-го гв. пдп старшим был назначен командир боевой машины младший сержант Галкин Н.Н. Среди ночи он подошел к боевой машине, оставил автомат на броне и отошел в кусты. В это время прибыл проверяющий офицер, забрал автомат и без выяснения причин, почему и кем оставлено оружие на броне, поехал дальше по маршруту проверки. Сержант вернулся к машине, понял, что за пропавший автомат в боевых условиях его ждет суровое наказание, достал пистолет и застрелился. Проверявшего офицера немедленно отправили в Советский Союз, как будто это было суровейшее наказание, для решения его дальнейшей судьбы, а у всех сержантов изъяли пистолеты.