Марк Твен - Жанна д'Арк

Вернула партия мне чувства славных дней.

Роланд трубит в свой рог, на битву скачет Жанна,

Героев времена воскресли в партизанах;

И в будничных словах я слышу звон мечей,

Вернула партия мне чувство славных дней.

[Л. Арагон. Избранные стихи, М., 1946, стр. 75-76]

* * *

Наш советский читатель чутко воспринимает патриотическую и героическую тему в литературе всего мира. Поэтому в глазах нашего читателя книга Марка Твена о Жанне д'Арк приобретает отнюдь не чисто исторический интерес. С кислой миной отмечают современные американские исследователи, что в Советском Союзе М.Твен пользуется вниманием совершенно удивительным по своим масштабам и не меньшей симпатией. Мы горды тем, что в сознании нашего народа Твен-юморист отнюдь не заслоняет собой Твена-сатирика, что советский читатель высвобождает восприятие этого выдающегося писателя из плена "чистой развлекательности", что, как оттенял Теодор Драйзер, нам близок в Твене и его "затаенный дар, его талант изображать мрачное и разрушительное, его лирические и скорбные размышления о смысле и бессмысленности жизни, а также сила и ясность его реализма и критики". Все эти стороны его дарования находили свое отражение не только в таких опубликованных при жизни произведениях, как "Жанна д'Арк", "Человек, который совратил Гедлиберг", "Таинственный незнакомец", "Что такое человек", но и в его переписке и во все еще не опубликованной "Автобиографии". Это отмечалось Т. Драйзером в 1935 году, то есть тогда, когда, согласно завещанию М.Твена, все его рукописи должны были быть опубликованы. Но и по сей день далеко не все его произведения опубликованы. А виной этому только те силы, которые хотели бы оградить читающую публику от Твена "во гневе", то есть от Твена-демократа, от Марка Твена, который любим нашим читателем как создатель образов героев из народа -Тома, Гека и Жанны д'Арк.

Д.ФАКТОРОВИЧ

ИСТОЧНИКИ, ПО КОТОРЫМ ПРОВЕРЯЛАСЬ ДОСТОВЕРНОСТЬ ПОВЕСТВОВАНИЯ: [Список литературы предпосылается роману самим автором М.Твеном]

Ж.Э.Ж.Кишера, Осуждение и оправдание Жанны д'Арк.

Ж.Фабр, Осуждение Жанны д'Арк.

Г.А. Валлон, Жанна д'Арк.

М.Сепэ, Жанна д'Арк.

Ж.Мишле, Жанна д'Арк.

Берриа де Сен-При, Семья Жанны Д'Арк.

Графиня А. де Шабанн, Лотарингская Дева.

Монсеньер Рикар, Блаженная Жанна д'Арк.

Лорд Рональд Гауэр, Жанна д'Арк.

Джон О'Хаган, Жанна д'Арк.

Дженет Таки, Дева Жанна д'Арк.

Жене моей - Оливии Ленгхорн Клеменс эту книгу в день двадцатипятилетней годовщины нашей свадьбы (1870-1895) в знак благодарного признания ее неутомимой и бессменной службы в качестве литературного советчика и редактора посвящаю

Автор

Обратите внимание на одну важную особенность. Среди мужчин и женщин, чьи имена значатся в анналах истории, Жанна д'Арк - единственный человек, который в свои семнадцать лет занимал пост главнокомандующего вооруженными силами страны.

ЛАЙОШ КОШУТ {Прим. стр.17}

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА {Прим. стр.19}

Чтобы дать правильную оценку характера какой-либо выдающейся исторической личности, необходимо подходить к ней с меркой ее эпохи, а не нашей собственней. Если подходить к ней с меркой какого-то одного столетия, то самые благородные характеры более давних времен теряют свой блеск; если рассматривать знаменитых людей с позиций сегодняшнего дня, то, пожалуй, не найдется ни одной личности, жившей четыре-пять столетий тому назад, которая бы выдержала испытания во всех отношениях. Но образ Жанны д'Арк единственный и неповторимый. К нему можно приложить мерки всех времен, не рискуя ошибиться. С точки зрения любой эпохи он одинаково безупречен, идеально прекрасен; он и сейчас стоит на высоте, недосягаемой для простого смертного.

Если принять во внимание, что ее век был самый грубый, самый испорченный, самый развращенный из всех мрачных веков истории, то нельзя не удивляться чуду, - как такая почва могла вырастить такой дивный плод. Контраст между ней и ее веком - это контраст между днем и ночью. Жанна д'Арк была правдива, в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью; она твердо держала свое слово, когда ни от кого нельзя было ждать верности; она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство; в своих убеждениях она была тверда, как скала, в то время, когда люди ни во что не верили и все попирали; она была непоколебимо верна в век, пропитанный до мозга костей вероломством; она сохраняла свое личное достоинство незапятнанным в век раболепства и низкопоклонства; она была воплощением неустрашимого мужества в то время, когда надежда и мужество иссякли в сердцах ее соотечественников; она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, - и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства.