Николай Непомнящий - Великие пророки современности

15 июня 1941 г. Зорге радирует: «Повторяю, девять армий в составе 170 дивизий начнут наступление на широком фронте на рассвете 22 июня 1941 г.».

Итак, все всем было известно до нападения Германии. Но… Не позднее 16 июня 1941 г. из Берлина пришло срочное сообщение: «Сов. секретно. Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время…

3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция „Свирь-3 московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские.

4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах…

Далее указывалось, что, по сообщению источника, работающего в Министерстве хозяйства Германии, произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов оккупированной территории СССР» и приведены их фамилии с указанием, что они уже выехали в место сбора — Дрезден.

Установлено, что в Дрездене, на собрании представителей военно-промышленных округов, Розенберг заявил: «Советский Союз должен быть стерт с лица земли».

И в самом низу документа: «ВЕРНО: Начальник I Управления НКГБ Фитин. 16 июня 1941 г.».

Интересны заключения этого документа.

Отправлен наркомом государственной безопасности СССР

B. Н. Меркуловым в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину 17 июня 1941 г. за № 2279/М, а также в СНК СССР. На сопроводительной записке к сообщению рукой Сталина написано: «Товарищу Меркулову. Можете послать ваш „источник" из штаба Германской авиации к… матери. Это не „источник", а дезинформатор. И. Ст.».

Вот так эта информация, добытая ценой человеческой жизни, «была принята к сведению».

Вот как описал детали беседы со Сталиным в начале июня 1941 г., происходившей в присутствии начальника Генерального штаба, генерала армии Г. К. Жукова, маршал Советского Союза

C. К. Тимошенко, с мая 1940 по июль 1941 г. бывший наркомом обороны: «Высказавшись весьма пренебрежительно по поводу предъявленных ему документов, свидетельствующих о реальной угрозе и дате вторжения, Сталин сказал, имея в виду Рихарда Зорге: „Более того, нашелся один наш… (тут «хозяин» употребил нецензурное слово), который в Японии уже обзавелся заводиками и публичными домами и соизволил сообщить даже дату германского нападения — 22 июня. Прикажете и ему верить? "»

Эту очевидную безмятежность страны, стоящей на пороге ужасной беспрецедентной войны, хорошо охарактеризовал 9 июня 1941 г. в своей взвешенной телеграмме в адрес японского посланника в Софии посол Японии в СССР: «Усиленно циркулирующие слухи о том, что Германия нападет на Советский Союз, а в особенности информация, поступающая из Германии, Венгрии, Румынии и Болгарии, заставляют думать, что приблизился момент этого выступления <���…>

Обстановка в Москве весьма спокойна, незаметны также и признаки подготовки к войне, а именно: мероприятия ПВО, сокращение количества такси и прочее. 24 мая я спросил об этом у Молото ва. Он ответил, что в настоящее время между Германией и Советским Союзом не имеется трений, могущих повлечь к войне, но если возникнет конфликт, то он считает своим долгом разрешить его мирным путем».

Приведенная телеграмма прекрасно характеризует общую предгрозовую обстановку тех дней, серьезность обстановки и своеобразную беспечность руководства нашей страны.

Надо ли напоминать, что начавшиеся было в 1940 г. реорганизация и перевооружение армии не были закончены к началу войны. Недоставало стрелкового оружия, орудий, танков, не существовало четкой военной доктрины. Лихо мы пели о том, что-де нас не стоит трогать, что мы спуску не дадим! Считали, что войну будем вести на чужой территории, малой кровью и т. п. При этом, готовясь к войне на чужой территории, мы наши запасы — оружие, боеприпасы, обмундирование, технику, горючее — «предусмотрительно» запасли на краю своей территории — поближе к местам предполагаемых боев. Ну и… поплатились за это!

К исходу первого дня вторжения мощные танковые группировки противника на многих участках фронта вклинились в глубь советской территории на 25–50 километров, а к 10 июля на решающих направлениях от 300 до 600 километров!!

Людские потери до середины июля 1941 г. составили около миллиона солдат и офицеров, из них пленено 724 000. Противнику достались в качестве трофеев 6,5 тысячи танков (в основном — старых), 7 тысяч орудий и минометов, горючее, боеприпасы, размещенные под боком у немцев.