Михаил Кольцов - Испанский дневник

Приехал ли Рашевский и удалось ли ему починить мой бинокль, так как я очень нуждаюсь в нем, ибо противник в четырех километрах от нас, а бинокль здесь один, театральный, в который ничего не видно?

Есть ли письма из Парижа, от Шинкаренко, и вообще какие новости? Здесь довольно скучно. Последние дни говорят, что нашу роту отправят на отдых в Сарагосу. Привет всем нашим, а также командиру батальона и всем офицерам.

Больше в бумажнике ничего нет. Да больше ничего и не требуется. Все ясно. Ясно, что у Франко в тылу есть специальный центр пополнения русскими белогвардейцами, где и орудует (или орудовал) генерал Фок. Сюда прибывает из-за границы «вся наша братия».

Ясно, что в Париже этим пополнением занимается «Русский национальный союз участников войны» – белогвардейская фашистская организация генерала Туркула. Ясно, что делает она это совершенно спокойно и методически, вопреки всему благочестивому французскому «невмешательству»… Не видно, чтобы белому генералу Фоку очень сладко жилось у черного генерала Франко. И еще теперь так попадет за паническую, во время бегства, потерю документов!

Три песеты получал капитан Лопухин. «Чистенькими»!

Несчастное отребье человечества! В 1917 году он был уже пережитком себя. После этого еще двадцать лет нужно было скитаться, расстреливать, убивать, целить в народ из пулеметов, чтобы наконец умереть за три песеты на далекой чужбине, на службе у незнакомых палачей…

Залита солнцем, освежена осенним ветром с моря большая, красивая, оживленная Барселона.

Сегодня широкие проспекты запружены толпами народа, расцвечены пестротой знамен. Синие вымпелы с белыми звездами – это «каталонская левая»; красно-черные флаги реют над колоннами анархистов; социалистические профсоюзы и коммунисты идут под красным знаменем с серпом и молотом. Над всеми преобладают оранжевые полотна с красными полосами – официальный флаг Каталонии; рядом с ним на правительственных зданиях водружен флаг Испанской республики.

С оркестрами и песнями сотни тысяч демонстрантов медленно движутся через площадь, мимо памятника Рафаэлю Казанове, каталонскому патриоту, расстрелянному одиннадцатого сентября 1714 года. Этот день, памятный день героического восстания каталонского народа против мадридского великодержавия, отмечается каждый год все торжественнее и значительнее.

Президент Компанис поднимается на трибуну. Его встречают овациями. Он говорит о врагах и друзьях каталонской независимости.

– Люди, которые всегда преследовали и душили каталонских патриотов, – это те же, что начали мятеж в Испании и наводнили ее иностранными войсками. Те, кто запрещал каталонскую речь, теперь заставляют испанский народ повиноваться военной команде на иностранных языках. Они по-своему логичны: кто ненавидит свободу человека, тот презирает права и свободы целых народов… Республика признала каталонскую автономию, и сегодня, сплотившись вокруг республики, все народы полуострова в рядах единой армии борются за духовную и территориальную независимость республиканской Испании.

Компанис говорит – и его прерывают овациями – о великих усилиях, которые должен сделать каталонский народ в настоящей войне, о решающих усилиях, от которых зависит победа. Он говорит о пораженцах, от которых надо очистить тыл, – фашистах и реакционерах, которые, еще уцелев в республиканской Каталонии, перекрасились, замаскировались и потихоньку сеют панику, недовольство, провокации.

– Берегитесь, господа! Не думайте, что мы забыли ваши фашистские физиономии. Мы опознаем и обезвредим вас. Ваше время прошло. Оно навсегда кончилось в исторических боях восемнадцатого июля тридцать шестого года. Мы стоим на страже и всеми силами каталонского народа преградим путь попыткам реакции.

Ему отвечает гром аплодисментов площади и всех слушающих на улицах речь по радио. Женщины машут платками, мужчины бросают в воздух шляпы и береты. Каталонцы поддерживают своего президента. У Барселоны уверенный, радостный, гордый, хотя и чересчур уж беззаботный вид.

С надеждой испанский народ смотрит на Каталонию. По мере того как сжималась территория обороняющейся антифашистской Испании, удельный вес в ней Каталонии, и без того очень большой, все увеличивался.

Сейчас Каталония – это более чем треть всей свободной республиканской территории. Ее фабрично-заводская промышленность – это две трети всей промышленности, оставшейся в руках республики. Здесь живут две трети всего не задавленного фашистами испанского пролетариата, среди них – восемьдесят пять тысяч металлистов, более четверти миллиона текстильщиков, десятки тысяч транспортников, деревообделочников, кожевенников, химиков.