Сборник - Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного

Неверно всего предыдущего со стремлением к власти.

Стр.10

Для исполнения нужны были <���…> – спросить Лисановича, что таковых у меня не было.

Нужно знать, как и что будет принято на местах.

С какими мандатами пойдет делегация я узнал post factum когда мне прислали накануне моего отъезда копию. Ни малейшего отношения к ее содержанию я не имею.

Стр.11

Уход нужно мотивировать и иметь для него многие основания.

Безграмотность – отношение к телеграммам Сакса.

Пункт 5 я говорю, что если есть политические причины, то так нужно мне и говорить.

Причины ухода не есть агитация.

Блохин сам меня спрашивал уйду ли я, и я это подтверждаю.

Шла одна спрошная интрига. Сакс ни разу не говорил со мною, а толь

ко доносил, так работа созидания идти не могла – это есть мотив ухода, а не агитация.

<���…>

21 июня [1]918

В своем последнем слове я (должен отметить), к сожалению, не могу основываться на показаниях свидетелей] Блохина и Дужека, за их отсутствием

Как я отказывался от власти и должности Наморси, ибо отчетливо видел на деле, что конфликты по разрешению оперативной, бытовой, политической частей для этой старшей на Балтийском море должности – постоянно будут иметь место в жизни.

Аресты предыдущих командующих Балт[ийским] флотом Вердеревского и Развозова, произведенные на моих глазах, служили к тому лучшей иллюстрацией.

Мне приходится основываться на показаниях свидетеля обвинения Троцкого, которое было лишено объективности и было проявлением своих умозаключений, субъективным, которое исходило прежде всего из обоснования моего ареста)

Я вступил в обязанность Н[ачальни]ка Морских Сил, по показанию свидетеля обыинения Троцкого, после ареста Развозова под давлением тяжких обстоятельств <���…> движения белогвардейцев в Финлиндии, занятия Аландских о[стро]вов шведами, вторжения немцев в Ревель и измены на флоте – Волынец и Пармо. Побудило меня на вступление в должность 20-летняя служба на флоте – с ним я пережил Артур, пережил и новое строительство флота непосредственно при покойном адмирале Эссене, давшее флоту возможность в течение 3 1/2 лет до конца войны держать Финский залив в своих руках. Но это моральные причины, побудившие меня в минуту опасности заместить должность Н[ачальни]ка Морс[ких] Сил непосредственно после ареста Развозова.

Но на скамье подсудимых я должен стать не на разбор морских причин, а на факты и законные основания.

Декрет Сов[ета] Нар[одных] К[омисса]ров от 29 января объявил старый личный состав флота распущенным. Объявлена была служба на флоте по контракту с вольного найма. Контракт, приложенный к тому же декрету, определяет обязанности лица, его заключившего; нарушение обязанностей рассматривается с правовой стороны как нарушение контракта и влечет за собою судебную ответственность.

Свидетелей моих здесь нет, которые показали бы, что контракта лично я не заключал, т. к. в марте собирался уходить из флота, хотя с него должно начинаться производство дела. Значит – какие вобще могут быть обвинения в нарушении чего-либо. Они отпадают, т. к. нарушать нечего за отсутствием контракта (помимо того, что обвинения разбиваются фактами, данными защитника). Кроме того Совет Нар[одных] К[омисса]ров назначил меня на должность Начальника Морс[ких] Сил помимо моего со-огласия. Декрет же о принудительной службе вышел только в конце мая. Такова действительная сторона дела.

Далее я считаю, что в свободной стране, уходя с какого-нибудь места, я могу сказать своим ближайшим сослуживцам и сотрудникам, что побуждает меня уйти. Это максимально может рассматриваться как расхождение во взглядах и мыслях.

Факт моего ухода с поста (юз 23 мая) – это ликвидация моей деятельности, и он стоит в прямом логическом противоречии с инкриминируемой мне подготовкою контр-революционногоо переворота и государственной изменою.

Вся деятельность революционного Балтийского флота (со всей его совокупности) в наибольшей степени свидетельствует, сколь неосновательно, по существу, это обвинение, относящееся к области умозаключений, но не фактов. Наконец, присутствие одного лица на скамье подсудимых делает несерьезным такое предположение о перевороте, и я с негодованием отвергаю всю заключительную часть обвинительного акта.

С октября прошлого года я непрерывно и непосредственно состоял при управлении Балтийским флотом – и никто, никогда, ни разу и ни при каких обстоятельствах не высказал мне даже (подобного) предположения.