Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России - 1917–1921

По поручению Совнаркома, данному Всероссийскому Главному штабу, 1 июля 1918 г. должна была собраться комиссия для разграничения деятельности органов разведки и контрразведки. Помощник начальника МГШ В. М. Альтфатер просил прибыть в Москву для участия в работе данной комиссии начальника Иностранного отдела МГШ М. И. Дунин-Барковского и начальника Статистического отделения этого отдела А. И. Левицкого [691]. Из Петрограда пришел ответ, что из-за решения Военно-морской коллегии о ликвидации разведки МГШ приедет один А. И. Левицкий. Однако начальник МГШ Е. А. Беренс телеграфировал, что речь в комиссии будет идти о принципиальном разграничении функций, поэтому присутствие М. И. Дунин-Барковского необходимо [692].

Вопрос об объединении контрразведки армии и флота встал осенью 1918 г. Довольно неожиданным было то, что инициатива исходила от МГШ – обычно моряки очень болезненно относились к идее слияния органов военно-морского и сухопутного управлений. Интересно и то, что мотивировалась такая реорганизация необходимостью для контрразведки вести «политическую борьбу» в условиях гражданской войны, к чему старые, «чисто технические» специалисты были не готовы [693]. Весьма вероятно, что появление такой идеи было связано с арестом целой группы сотрудников МРС, которые организовали в апреле – октябре 1918 г. антисоветскую подпольную организацию, тесно связанную с английской разведкой. А. А. Зданович подробно описывает разгром этой организации силами ВЧК. Бывший многолетний руководитель русской морской разведки М. И. Дунин – Барковский попал под суд по этому делу и был приговорен к заключению до окончания Гражданской войны [694].

26 октября 1918 г. проект слияния морской и сухопутной контрразведки был отослан на заключение члену РВСР комиссару Полевого штаба РВСР С.И. Аралову, однако вскоре выяснилось, что в тот же день наркомвоенмор Л. Д. Троцкий утвердил положение о Военном контроле, подготовленное в сухопутном ведомстве. Оно как раз и объединяло военную и морскую контрразведки [695]. Согласно новому положению, МРС сохранялась, но переходила в подчинение Отдела военного контроля (ОВК) Управления РВСР. МРС сохраняла право действовать в интересах флота и морского ведомства как в России, так и за границей. Заведующим ОВК Управления РВСР назначался М. Г. Тракман, а военным руководителем – бывший капитан Генерального штаба И. Д. Чинтулов. Вскоре М. Г. Тракмана сменил М.С. Кедров – начальник Особого отдела (ОО) ВЧК [696].

Особая военно-морская контрразведка была упразднена в феврале 1919 г., ее органы были переданы в состав ВЧК. 19 февраля 1919 г. МГШ разработал проект приказа об упразднении Военно-морского контроля Балтийского флота и о передаче его функций Особому отделу при Петроградской ЧК [697], а на другой день отдел Военного контроля был упразднен, его дела переданы ОО Петроградской ЧК [698].

Характеризуя развитие структуры морского ведомства после Октября, нельзя пройти мимо такого явления, как борьба с параллелизмом управленческих структур различных ведомств. Казалось, что в условиях государственного регулирования экономики удастся вывести строительные, судостроительные, телеграфные, медико-санитарные, авиационные и другие подразделения из состава «посторонних» ведомств и включить их в «профильные» ведомства. В мае 1918 г. было принято решение о передаче радиотелеграфного дела из морского и военного ведомств в Наркомат почт и телеграфов [699]. В качестве примера стремления к «разумной организации» и ликвидации параллелизма органов различных ведомств можно привести обсуждение вопроса о создании Авиационного министерства (наркомата), Комитета государственных сооружений, Медико-санитарного отдела водного транспорта Наркомздрава, Центрального статистического управления и др. С осени 1917 г. Носились слухи о слиянии всего военного и морского ведомства в единый орган. Другой причиной стремления к централизации «общеэкономической деятельности» было желание спасти военное и вообще государственное имущество от захвата немцами и их союзниками, представив его собственностью частных лиц или частных организаций [700]. Сказывалось общее представление о гипертрофированности военно-экономического сектора дореволюционной России и о том, что социал-демократы, придя к власти, все экономические силы на непосредственное увеличение народного благосостояния.

Процесс слияния параллельных структур затянулся. Обсуждение перспектив такого слияния продолжалось даже осенью 1918 – весной 1919 гг., когда самостоятельное существование мощного военного ведомства было уже прочно закреплено ходом событий. На рубеже 1918–1919 гг. разговор о передаче части функций военного и морского ведомств в гражданские стал практически бессмысленным и вопрос об объединении тех или иных структур продолжал быть актуальным только в части слияния военного и морского наркоматов между собой. Однако по инерции планы объединения продолжали составляться и в этот период.