Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России - 1917–1921

К весне 1921 г. РККФ насчитывал свыше 96 000 человек [986], тогда как перед началом Первой мировой войны на флоте служило 35 000 человек, а летом 1917 г. флот насчитывал более 150 000 матросов и офицеров [987](увеличение в 4,3 раза, сокращение к 1921 г. в 1,6 раза). Примерно та же тенденция наблюдалась и в армии: до мобилизации армия состояла из 1 423 000 солдат и офицеров [988], к лету 1917 г. она увеличилась до 7 400 000 человек [989], весной 1921 г. численность РККА составляла 5 500 000 человек [990](сначала увеличение в 5,2 раза, затем сокращение в 1,3 раза).

Осенью 1920 – весной 1921 гг. в морском ведомстве действовал целый ряд комиссий и совещаний, которые вырабатывали основы перехода флота на мирное положение. В центре их внимания стояли вопросы о применимости милиционной системы к флоту и о противодействии идеям поглощения морского комиссариата военным ведомством. Несмотря на изменение названий комиссий и корректировку их состава, они работали приблизительно в одном направлении, и у руля их стояли одни и те же люди.

Осенью 1920 г. начала работу «Комиссия по выработке оснований при переходе Морского комиссариата на мирное положение» под председательством известного военно-морского теоретика, автора ряда печатных работ М. А. Петрова (бывший капитан 1 ранга, начальник Оперативного управления Морского штаба Республики, многолетний сотрудник Морского Генерального штаба). В комиссии работали авторитетнейшие руководители морского ведомства. Среди них были опытные сотрудники МГШ: Б. И. Доливо-Добровольский (бывший капитан 1 ранга и начальник морской разведки), Л. Г. Гончаров (бывший капитан 1 ранга и начальник Оперативного отдела МГШ), Е. Н. Смирнов (бывший начальник Мобилизационно-экономического отдела МГШ), начальник Главного управления кораблестроения бывший генерал-майор С. О. Барановский, его заместитель Д. П. Уайт, опытные командиры кораблей бывшие капитаны 2 ранга М. П. Арцыбушев и С. А. Паскин. В комиссию входил также бывший начальник ОГК, бывший контр-адмирал С. И. Фролов. Судя по словам Ф. Ф. Раскольникова, С. И. Фролов в свое время не просто принял Февральскую революцию, но «горячо говорил окружавшим его гардемаринам: “Я считаю, что должна быть установлена демократическая республика. Другого выхода нет. Только демократическая республика может восстановить мирное положение [внутри страны]”» [991].

В комиссию входил старый большевик К. А. Гайлис, комиссар Морского штаба Республики, который после смерти И. Д. Сладкова в апреле 1921 г. стал комиссаром при командующем всеми морскими силами Республики, а также «выдвиженцы» М. К. Сафронов, П. А. Подобед, Д. Нечаев, К. Кросавский и П. Я. Жабарин. В ряде заседаний участвовал бывший капитан 2 ранга Е. Е. Меньшов [992]и бывший генерал-майор, профессор Военно-юридической академии А. М. Добровольский, поступивший в МГШ после демобилизации русской армии в начале 1918 г. [993]

О роли, которую играли в морском ведомстве в 20-е годы М. А. Петров и Б. Б. Жерве, хорошо сказал командующий Черноморским флотом И. К. Кожанов на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 1 июня 1937 г. Он вспомнил, как в свое время считали, что «лучшими людьми, которые могут возродить флот и управлять флотом, являются Петров, Тошаков, Жерве» [994]. 18 октября 1920 г. состоялось первое заседание комиссии под председательством М. А. Петрова [995]. Перед комиссией была поставлена задача разработать «проект перехода флота на мирное положение в связи с введением в армии милиционной системы» [996]. В основу работы комиссии была положена «записка с основными тезисами», автором которой, вероятно, был М. А. Петров, но в руководстве Морского комиссариата не было ясности в определении задач данной комиссии. М. А. Петров сразу же заявил коллегам, что он переговорил с начальником Штаба командующего Морскими силами Республики Б. С. Радзиевским, «чтобы выяснить, что конкретно требуется от комиссии, но не получил достаточно определенных указаний и вопрос, по-видимому, сводится практически к тому, чтобы подвести его к какой-то идейной основе…» [997]Комиссии предоставили свободу действий, надеясь, что она создаст концепцию милиционной системы.

М. А. Петров считал, что необходимо разработать принципиальную программу строительства флота и морского ведомства и подвести «идейное обоснование под существующий наш Морской комиссариат» [998], поскольку ему грозило присоединение к военно-сухопутному ведомству.

Б. И. Доливо-Добровольский оказался морским начальником, наиболее осведомленным о намерениях сухопутного командования, поэтому несколько раз на различных заседаниях информировал своих коллег о положении «на сухопутном фронте». Незадолго до описываемых событий он случайно узнал о подготовке в сухопутном ведомстве проекта милиционной системы и слияния военного и морского ведомств. Б. И. Доливо-Добровольский донес об этом начальству и оказался членом комиссии по разработке этого вопроса. Одновременно была создана и «наша комиссия», то есть комиссия под председательством М. А. Петрова. Б. И. Доливо-Добровольский рассказал сослуживцам о том, что в Главном управлении военно-учебных заведений были созданы две комиссии под председательством А. А. Брусилова. «В этих комиссиях огромное большинство офицеров бывшего Генерального штаба высказалось, что они не пони мают, что такое милиционная система, и на последнем заседании договорились о том, что не могут выработать милиционной системы» [999]. Вместе с тем была высказана просьба, чтобы «Правительство» создало эту комиссию в качестве самостоятельного подразделения, а не при Всевобуче. На заседании прозвучали слова: «Мы, как военные специалисты, компетентно отвечаем, что такое армия, но не компетентны ответить, что такое милиционная армия. Это вызвало страшное волнение, и в следующее заседание явился Подвойский и указал, что эта комиссия компетентна решить этот вопрос, что они сами не могут дать ответа – что такое милиционная армия, а мы, военные специалисты, не только компетентны ответить, что такое армия, но и что такое милиционная армия, вместе с тем он ответил, почему нас собрал Всевобуч – что Ленин дал это указание и рассчитывал, что это будет проведено при Всевобуче. Этим вопрос, конечно, был исчерпан» [1000].