Михаил Черноусов - Советский полпред сообщает…

Советское правительство предостерегало, что международная пассивность и безнаказанность агрессии в одном случае неизбежно повлекут за собой повторение и умножение таких случаев. События подтверждают правильность этих предостережений. Совершено военное вторжение в Австрию, австрийский народ лишен независимости. Насилие создало опасность для всех европейских государств, и не только европейских. Возникла угроза территориальной неприкосновенности, политической, экономической и культурной независимости малых народов. Их порабощение создаст предпосылки для нажима и даже для нападения и на крупные государства. В первую очередь возникает угроза Чехословакии. А затем опасность грозит разрастись в новые конфликты. Международное положение ставит перед всеми миролюбивыми государствами вопрос об их ответственности за дальнейшие судьбы народов. Советское правительство по-прежнему готово участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранение усиливающейся опасности новой мировой бойни. Оно согласно приступить немедленно к обсуждению с другими державами в Лиге наций или вне ее практических мер, диктуемых обстоятельствами. Сегодня время еще не ушло. Надо, чтобы все государства, в особенности великие державы, заняли твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира. Завтра может быть уже поздно.

В условиях надвигавшейся военной катастрофы Советское правительство изыскивало пути налаживания союзнических связей с США.

Но американский империализм был заинтересован в большой войне за океаном, чтобы с ее помощью разрешить внутренние трудности и изменить в свою пользу соотношение сил в мире. США поддерживали политику «умиротворения» и стремились не допустить создания системы коллективной безопасности ни в Европе, ни на Дальнем Востоке. Трояновский сообщал в Москву: «Судьба Австрии не вызывает здесь большого беспокойства. Изоляционисты всех толков в общем готовы примириться со всеми захватами фашистов, лишь бы Америка не начала активно участвовать в международных делах, не связалась бы каким-либо соглашением с Англией и не подверглась бы риску участвовать в войне». Американская дипломатия всячески уклонялась от сотрудничества с Советским Союзом.

Американский посол в Советском Союзе Джозеф Дэвис был приглашен в Кремль к половине пятого. В связи с отъездом из Москвы он наносил прощальные визиты. Когда Протокольный отдел НКИД сообщил ему, что встречи назначены на воскресный вечер, Дэвис не удивился: он знал, что советские руководители работают и по выходным.

Он пробыл в Москве полтора года. В августе 1936 года президент Рузвельт, его старый друг, предложил ему сменить Буллита на посту посла в СССР. Буллит получил назначение в Париж. К тому времени у шестидесятилетнего Дэвиса, известного деятеля либеральных взглядов, был богатый опыт политической и дипломатической работы, прочные связи в Вашингтоне. Предложение президента он принял охотно: Дэвис понимал, какую роль играет Москва в мире, и видел, что могут значить хорошие отношения между Советским Союзом и Америкой в предгрозовой атмосфере. Четыре месяца он готовился к поездке, изучал документы в госдепартаменте, неоднократно встречался с Трояновским. Картина, которая ему тогда открылась, производила двойственное впечатление.

С одной стороны, экономическое сотрудничество медленно, но налаживалось. На его пути стоял барьер – вопрос о «долгах Керенского». К удивлению Дэвиса, вопрос этот, судя по документам, умышленно раздувался в Вашингтоне, хотя он лично не считал его существенным. В апреле 1934 года конгресс принял закон, запрещавший предоставление странам-должникам займов и кредитов. Адвокаты стали советовать банкам воздерживаться от сделок с Амторгом. Все шло к свертыванию советско-американской торговли вообще.

Правда, отметил тогда Дэвис, на словах и президент и Хэлл были против того, чтобы считать СССР страной, не выполнявшей своих финансовых обязательств. На деле же… Очевидно, его предшественник Буллит слишком рьяно осуществлял то, о чем не говорили вслух в Вашингтоне. Буллит как-то сам заметил в разговоре с Дэвисом: нам с большевиками не по пути.

Переговоры о «долгах» были прерваны в январе 1935 года без какого-либо решения. Но в июле было заключено торговое соглашение сроком на один год. Советское предложение о взаимном применении режима наибольшего благоприятствования Вашингтон не принял, а потому соглашение не соответствовало реальным возможностям двух стран. И все же это был сдвиг. Так обстояло дело с экономическими связями. Налицо было стремление Москвы их наладить, желание американских бизнесменов торговать и одновременно явное и скрытое противодействие этому в Вашингтоне.