Дмитрий Жуков - «Оккультный Рейх». Главный миф XX века

С 1900 года Гитлер обучается в государственной реальной школе в Линце, а с 1904 года — в Штейерской школе. В этот период его начинают посещать некоторые сомнения в отношении католицизма. Эти сомнения можно обусловить, с одной стороны, юношеским максимализмом, а с другой — и это гораздо более важно — халатным отношением к своим служебным обязанностям учителя религии Силицко и профессора религии Шварца. Последнего Адольф и его школьные товарищи называли «туповатым и бесчувственным» 158, считая его ответственным за то, что многие ученики реальной школы Линца стали воспринимать Католическую церковь как чуждую.

Один из первых выпадов политических противников нацистов относится к 1923 году, когда «Мюнхенер пост» написала о том, что Адольф был вынужден покинуть школу в Линце из-за того, что он якобы выплюнул во время Причастия облатку и сунул ее в свой карман. Эта сентенция не подтверждается никакими источниками и, вероятнее всего, является пропагандистской «уткой». Гитлер всегда выступал против этого сообщения не только перед общественностью, но и перед своими ближайшими товарищами. Более того, он подал против настоятеля бамбергского собора Георга Шпонселя, который тиражировал вышеуказанное обвинение, иск в земельный суд Ансбаха. Суд приговорил священника к выплате штрафа. Кроме этого, Шпонсель был вынужден публично взять свои слова обратно. Кстати, упомянутая школа сразу же после появления сообщения поспешила заявить, что это неправда.

По всей видимости, с начала 1900-х годов Гитлер перестает быть примерным прихожанином. Вместе с тем он не становится и атеистом. Отметим, что духовный мир будущего фюрера окончательно сформировался во время пребывания в Вене (февраль 1908 — май 1913 года). Гитлер отмечал в «Майн Кампф»: «В это время я составил себе известное представление о мире и выработал себе миросозерцание, которое образовало гранитный фундамент для моей теперешней борьбы. К тем взглядам, которые я приобрел тогда, мне пришлось впоследствии прибавить только немногое, изменять же ничего не пришлось» 159.

Какое же мировоззрение выработал Гитлер в этот период «учения и страданий»?

Значительное число пангерманистов Австро-Венгрии в то время резко отрицательно высказывались против католицизма, мешавшего, по их мнению, объединению всех немцев. Многие солидаризировались с «протестантским Рейхом». Большое распространение получил лозунг «Прочь от Рима». Между 1899 и 1910 годами в Богемии, Штирии, Каринтии и Вене в протестантизм перешли десятки тысяч немцев. Показательно, что протестантские миссионеры нередко жаловались, что «политика отпугивает паству, тогда как их новые союзники вообще не заботились о религии» 160. Еще одним веянием того времени надо назвать пышный расцвет среди немецкого сообщества народнической, или фелькиш (volkisch) идеологии, прочно связанной с неоязычеством, масонством и оккультизмом.

Нас интересует, как относился к указанным двум тенденциям молодой Адольф Гитлер? В «Майн Кампф» он совершенно четко высказывается и по поводу фелькиш-теоретиков, и по поводу идеи объединить всех немцев под сенью протестантизма. Гитлер отдает должное последовательности и настойчивости Георга Шенерера, крупного венского политика, возглавившего кампанию «Прочь от Рима». Вместе с тем фюрер считает, что борьба за эмансипацию от влияния Римской церкви зиждилась на неправильных выводах и предпосылках 161. По его мнению, большинство священников вообще были далеки от национальных чаяний немецкого народа. В первую очередь он адресует этот упрек католическим клирикам. Впрочем, и протестантизм «оказывается совершенно парализованным, как только приходится защищать национальные интересы в такой сфере, которая мало связана с общей линией его представлений и традиций» 162. Самый главный упрек Гитлера в отношении клерикалов, представляющих обе конфессии, заключается в том, что они не уделяли должного внимания еврейскому вопросу.

Гитлер был далек от идеи перейти в протестантизм, поскольку не видел в нем мощного движения, способного эффективно разрешить наиболее насущные проблемы, и, несмотря ни на что, никогда не порывал с католицизмом. Вернер Мазер отмечает: «До конца жизни не только выдержали его критику, но даже вызывали восхищение „конституция“ католической церкви, ее организация, достоинство ее священников и ее пышность. Ему импонировали прочность и историческая непрерывность католицизма, который никогда (кроме как из-за Мартина Лютера) не подвергался серьезной опасности ни из-за собственных ошибок и слабостей, ни из-за происков политических и религиозных противников и врагов» 163.