Геза Вермеш - Христианство. Как все начиналось

Второй отрывок – гимн Христу в Послании к Филиппийцам (Флп 2). Гимн имеет цель внушить верующим смирение: они должны подражать тому отношению к Богу, которое было у Христа.

Христос не стал держаться за равенство с Богом, а умалил себя, восприняв человеческую природу, чтобы спасти человечество. Если этот гимн действительно принадлежит Павлу, он говорит вещи уникальные для Павлова корпуса. Однако в его подлинности можно усомниться. Во-первых, ключевые понятия («в образе Бога», «опустошил себя») не имеют параллелей в текстах Павла. Во-вторых, тема гимна (полный отказ Христа от своего прежнего «я») не соответствует контексту, где Павел призывает филиппийцев любить друг друга. Поэтому повторю свою старую точку зрения: данный отрывок не входил в первоначальный вариант послания. Если его изъять, цельность мысли не пострадает.3 По своей лексике и стилистике отрывок принадлежит началу II века. Древняя церковная традиция связывает Четвертое Евангелие, наполненное подобными идеями, с Эфесом. Мы также знаем от Плиния Младшего, легата в Вифинии в 110 году, что малоазийские христиане «воспевали, чередуясь, Христа как бога» ( carmenque Christo quasi deo dicere secum invicem; Письмо 10.96) [16] . Мои критики были недовольны, что я отвергаю подлинность отрывка из Послания к Филиппийцам, поскольку он не вписывается в мою теорию. Я бы сказал иначе: я делаю это потому, что он не соответствует тому пониманию Иисуса, которое присуще всем подлинным посланиям Павла, в частности его многочисленным молитвенным формулам и доксологиям. Поэтому я продолжаю считать, что гимн вставлен в текст поздним редактором.

Богословие того же плана, что и в Флп 2:6–11, вдохновило поэтический отрывок, который мы находим в Послании к Колоссянам (как считается, Павлу не принадлежащем). Он славит вечного Творца и Спасителя Сына Божьего.

Читая эти удивительные строки, мы вспоминаем не только отрывок из Послания к Филиппийцам, но и пролог Евангелия от Иоанна. Как мы увидим, этот Пролог, емко формулирующий основные идеи Четвертого Евангелия (Слово Божье, которое есть Сын Божий, вмещает и являет полноту Отца), по-видимому, был написан в начале II века, причем не самим евангелистом.

В начале Послания к Евреям (опять же не принадлежащего Павлу) содержатся сходные образы. Они предполагают квазибожественность Христа Сына, который есть орудие творения и как бы зеркальное отражение Бога.

Мимолетный намек на некую роль Христа при сотворении мира Богом Отцом можно усмотреть в 1 Кор 8:5–6. Высказывания в Послании к Евреям весьма красноречивы и близко подходят к грани, отделяющей человеческое от божественного. Понятие «образа» Бога, которое мы находим у Павла в 2 Кор 4:4 и затем в Флп 2:6 и Евр 1:3, вдохновлено Книгой Бытия (Быт 1:26–27), где Бог создает Адама по своему образу и подобию. Если основная отсылка идет именно к Быт 1:26–27, Павел может иметь в виду не идентичность Христа с Богом, а сходство Христа с Богом.

И наконец, двусмысленное выражение использовано в Послании к Титу (Тит 2:13), также не принадлежащем перу Павла: «…явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа». Некоторые толкователи полагают, что здесь утверждается божественность Христа. Однако вполне можно понять отрывок так: «…явления славы великого Бога и (славы) Спасителя нашего Иисуса Христа». Иными словами, божественность принадлежит Богу, а не Христу.