Геза Вермеш - Христианство. Как все начиналось

Где же происходило чудо: в говорящих или в слушающих? Сказано лишь, что очевидцы понимали слова апостолов, причем были потрясены и изумлены. Может быть, апостолы говорили на своем обычном арамейском, а аудитория слышала свои собственные языки? Или галилейские рыбаки в экстазе заговорили на других языках? Источники не уточняют, и проблема остается нерешенной. Впрочем, одна история, дошедшая до нас в раввинистической литературе, может пролить новый свет на ситуацию.

В библейском рассказе об избрании семидесяти старейшин для помощи Моисею в управлении Израилем в Синайской пустыне (Числ 11:24–30), двое из них, Элдад и Медад, будучи охвачены Духом, пророчествуют в стане (см. главу 1). Один палестинский арамейский парафраз данного отрывка, таргум Псевдо-Ионафана, приводит пять слов их экстатических речений: Kiris etimos lehon besha‘at aniki. Слова, выделенные курсивом, – арамейские и означают «к ним в час». Остальные три слова – греческие и означают «Господь готов» ( Kyrios etoimos ) и «бедствие» ( anankê ). В целом, эту смесь греческого и арамейского можно перевести так: «Господь готов для них в их час бедствия». Возвращаясь к рассказу Деяний: если апостолы смешивали свой родной галилейский арамейский язык с элементами греческого, еврейская толпа, в которой все знали либо греческий, либо арамейский, должна была обнаружить, что как минимум часть речи звучит на их родном языке.

Примеры пророчества и исцеления мы уже обсуждали ранее. В Деяниях апостолов упоминаются и многие другие чудеса, и явления ангелов. Возникает впечатление, что в палестинской церкви (и в коринфской общине Павла – см. далее) харизматический опыт воспринимался как часть повседневной жизни.

Даже вопрос о том, кем заменить Иуду в собрании апостолов, решили метанием жребия, предоставив его воле Духа Божьего (Деян 1:26). Такие деяния, приписываемые Духу Святому, считались и знамениями для неверующих.

Преломление хлеба

В дополнение к традиционным иудейским религиозным практикам (соблюдение Торы и участие в храмовом богослужении) и обряду крещения (унаследованному от Иоанна Крестителя и Иисуса), первоначальное Иисусово движение в Палестине следовало ритуалу «преломления хлеба», то есть совместных трапез (Деян 2:42, 46). Из Деяний мы узнаем, что Павел также преломлял хлеб в Троаде, на собрании местных верующих (Деян 20:7, 11). Евангелия увязывают данный обычай с Иисусом, и в частности – под влиянием Павла – с Тайной вечерей (Мф 14:19; Мк 8:6, 19; Мф 15:36; Мк 14:22; Мф 26:26; Лк 22:19; 24:30, 35; 1 Кор 10:16). Сходная трапеза для полных членов общины существовала у кумранитов (1QS 6:4–6), причем считалось, что она сохранится и в мессианском веке (1 QSa 2:17–22). Новый Завет не уточняет, сколь часто совершались эти трапезы («вечери любви» Иуд 12). Об их праздновании в воскресенье («первый день недели») упоминается в эпизоде с Троадой (Деян 20:7), но там дата (воскресенье) может быть случайной. Как бы то ни было, к концу I века н. э. в «Учении двенадцати апостолов» специфически описывается христианская трапеза с заповедью: «А в день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и поблагодарите…» (Дидахе 14:1) [14] . О соответствующей практике в Павловых церквах мы поговорим в главе 4.

Если сравнивать христианское движение с магистральным иудаизмом, его отличают три основных учения:

(1) о Царстве Божьем, (2) о распятом, воскресшем и прославленном Мессии, (3) о парусии (втором пришествии) Христа.

Подобно Иисусу, апостолы говорили, что Царство Божье близко. Согласно Деяниям, именно о Царстве учил воскресший Иисус (Деян 1:3), а время наступления Царства – восстановления Царства Израилю – было последнее, о чем спросили апостолы своего учителя перед его вознесением (Деян 1:6). Правда, в иерусалимских речах Петра эта тема не затрагивается, но Царство Божье возвещал дьякон Филипп в Самарии (Деян 8:12). Мы читаем, что так проповедовал и Павел, особенно в Антиохии Писидийской, Эфесе, Милете и Риме (Деян 14:22; 19:8; 20:25;, 28:23, 31). Апостольское учение отождествляло наступление Царства с возвращением Христа (см. далее).

Распятый, воскресший и прославленный Мессия

К специфически христианскому/церковному содержанию апостольского провозвестия принадлежат темы страдания и воскресения Мессии. Мы находим их уже в евангелиях, куда они попали под влиянием церковного предания. Вспомним, что Иисус не придавал большого значения разговорам о своем мессианстве и не предсказывал свои смерть, воскресение и Второе пришествие. Поэтому эти события вызывали изумление и шок (см. G.Vermes, The Changing Faces of Jesus , pp. 171–172, 180–183).