Михаил Серяков - Битва у Варяжских столпов

Настоящей радостью для сторонников гипотезы отождествления стала находка фризского кувшина в кургане № 7 данного могильника с женским трупосожжением в ладье. То, что на сосуде был изображен крест, повлекло за собой предположение, что он использовался для церковных служб, а это, в свою очередь, новое предположение о распространении христианства на Руси во время Рюрика. Клерикальный норманист А.Е. Мусин на основании фрагментов данного сосуда уверенно заявляет: «Таким образом, перед нами древнейшее свидетельство, подтверждающее начало христианизации населения Древней Руси и его знакомства с новой религией, хотя бы в лице скандинавов, несших службу на Руси. Как мы видим, эти археологические свидетельства совершенно синхронны сообщению письменных источников о начале проникновения христианства в этот регион, вне зависимости от того, какое бы отождествление Рюрика здесь не предлагалось. Однако необходимо признать, что в свете предложенного отождествления Рюрика Новгородского и Рорика Ютландского, хотя и не всеми принимаемого, христианские древности Северной Руси в середине IX в. получают принципиально новую интерпретацию, поскольку хорошо согласуются со сведениями жития св. Ансгария» {535} 535 Мусин А.Е. Христианизация Новгородской земли в IX–XIV веках. СПб., 2002. С. 124. . Напрашивающийся контраргумент о том, что трупосожжение плохо согласуется с христианской религией автор отводит соображением о том, что погребальный обряд зависит прежде всего от его участников. В связи с этим стоит вспомнить Ольгу, которая, будучи христианкой, просила своего сына-язычника не погребать ее по языческому обряду. Однако если взглянуть на карту распространения фризской керамики (см. рис. 11), то мы увидим, что подобные сосуды были обнаружены не только в скандинавских языческих землях, но и у западных славян, которые всеми силами сопротивлялись насильственной христианизации. Следовательно, данный сосуд да еще несколько гребней свидетельствуют лишь о прямых либо опосредованных экономических связях с Фризией, в чем, учитывая трансконтинентальный характер шедшей через Ладогу торговли, нет ничего удивительного. Если переводить вопрос в археологическую плоскость, то фризскому сосуду может быть противопоставлена гораздо более многочисленная западнославянская керамика. Намертво замкнутая на собственные аксиомы логика норманистов работает примерно по следующему принципу: «Рюрик был скандинавом — следовательно, у скандинавского конунга должна была быть скандинавская дружина — следовательно, могильник в урочище Плакун является скандинавским — следовательно, захороненные в нем люди являются дружинниками конунга — следовательно, археологические данные доказывают, что Рюрик был скандинав».

Однако сторонники тождества обеих персонажей сталкиваются еще с целым рядом трудностей. ПВЛ совершенно четко отмечает, что пришедшие на восток три брата «пояша по собе всю Русь». Сделать так, чтобы сидевший во Фрисландии датский конунг оказался тесно связан со шведами-руотси, гребущими вдоль финских хладных скал, было трудной задачей, но норманисты с успехом справились и с ней. В очередной раз прибегнув к излюбленной норманистской волшебной палочке, Ф. Крузе даже не предположил, а директивно постановил, что упомянутые в Вертинских анналах под 839 г. послы-свеоны хакана росов должны были возвращаться к себе через фрисландские владения Рорика {536} 536 Крузе Ф. О происхождении Рюрика (преимущественно по французским и немецким летописям) // ЖМНП. Ч. IX. № 2. Февраль. СПб., 1836. С. 64. . Однако что сделал Людовик с этими посолами, в которых он заподозрил шпионов, совершенно неизвестно. Он мог их казнить, оставить в тюрьме, отправить обратно византийскому императору или отпустить — в источниках об этом ничего не говорится. Еще более дискуссионным является вопрос локализации Русского каганата. Поскольку сам титул указывает на хазарское влияние, различные исследователи видят его столицу обычно в Ладоге или Киеве, но никак не в Швеции, где нет ни единого намека на то, чтобы кто-либо из правителей носил подобный титул. Даже если допустить, что шведы решили не возвращаться к своему правителю, а отправиться на родину, они вполне могли попасть туда через Данию, и никакой необходимости заезжать к фризам у них не было. Еще проще решил эту дилемму Н.Т. Беляев, отождествивший Рустрингию с Русью. Насколько мне известно, эту версию не поддержал ни один из лингвистов даже из числа норманистов.