Михаил Серяков - Битва у Варяжских столпов

Многочисленные примеры, когда понятие Русь применялось к землям балтийских славян, Л.С. Клейн скороговоркой объявил «путаницей терминов в западных источниках» {515} 515 ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 2001. Стб. 45. . Удовлетворительным объяснением это назвать едва ли возможно. Подобная отговорка еще могла бы подойти, случись подобная «путаница» один или два раза. Однако мы видим неоднократное употребление понятия Русь применительно к современной Северной Германии и Прибалтике у целого ряда независимых друг от друга авторов и притом в контекстах, исключающих возможность какой-либо ошибки. Более того, некоторые эти средневековые авторы использовали данное название и в отношении Древнерусского государства, и в отношении прибалтийских или северогерманских земель, что полностью исключает случайную ошибку. О присутствии русов в этих землях свидетельствует и топонимика. Наконец, за всю эпоху Средневековья ни один собственно скандинавский или иностранный автор почему-то не допустил подобную путаницу применительно к Швеции и по ошибке не назвал ее Русью. Все эти соображения свидетельствуют о том, что ни о какой путанице речь не идет и ряд земель на берегах Балтийского моря в древности действительно назывались Русью.

Скандинавские саги не только ничего не говорят о призвании Рюрика, но даже не знают его имени. Более того, они не знают и остальных древнерусских князей вплоть до Владимира Святославича. Лучше всего они знают женатого на шведской принцессе Ярослава Мудрого, однако ни разу не говорят о родстве русских правителей со своими конунгами. В «Саге об Олаве Святом» есть чрезвычайно показательный эпизод. Когда Олав Харальдссон, будущий Олав Святой, бывший конунгом Норвегии в 1014–1028 гг., после своего изгнания жил на Руси при дворе Ярослава Мудрого, тот, согласно Снорри Стурлусону, предлагал ему остаться и стать правителем Булгарии. Не зная, на что решиться, Олав Харальдссон пребывал в тяжелых раздумьях, и во сне ему явился Олав Трюггвасон, укоривший его за то, что тот хотел остаться на Руси «и получить владения от иноземных конунгов, которых ты совсем не знаешь» {516} 516 Снорри Стурлусон. Круг земной. М, 1995. С. 341. . Согласно сагам, сам Олав Трюггвасон воспитывался на Руси при дворе Владимира Святославича. Очевидно, что жившие при русском дворе оба Олава вряд ли оставались в неведении о родословной своих благодетелей. Сам Ярослав относился к четвертому поколению Рюриковичей, а скандинавские саги подчас перечисляют десять и более поколений предков своих героев. Та же «Сага об Олаве Святом» упоминает генеалогию скандинавских правителей Оркнейских островов. Очевидно, что если Снорри Стурлусон старательно перечисляет родословную незначительных оркнейских ярлов, то тем более он должен был указать родословную правителей огромного Древнерусского государства, в котором жил герой саги, имей она хоть какое-то отношение к скандинавским конунгам. В этом отношении характеристика русских князей как иноземных и неизвестных конунгов и отсутствие не только в этой, но и в других сагах даже малейшего намека на родство Рюриковичей со скандинавами более чем показательны. Кроме того, стремясь записаться в родственники к богатым правителям Руси, скандинавские скальды выдумали явно искусственную «гардскую» генеалогию своего знаменитого правителя Рагнара Кожаные Штаны. Этот факт также красноречиво показывает, что даже сама мысль о происхождении Рюрика из их среды была совершенно чужда средневековым скандинавам, великолепно понимавшим, что любая их претензия на реальное родство с правящей на Руси династией будет немедленно отвергнута. С учетом всего этого маниакальное стремление доказать скандинавское происхождение Рюрика вопреки прямому и недвусмысленному указанию жившего на Руси в XI в. и лично знавшего ее правителя скандинавского конунга, сохраненному скандинавской же средневековой традицией, красноречиво свидетельствует о том, что норманисты при этом преследуют какие угодно цели, но только не поиск исторической истины.

Тем не менее норманисты взялись восполнить этот пробел в скандинавских сагах путем отождествлением летописного Рюрика со скандинавским конунгом Рориком Фрисландским. Посмотрим, насколько обоснована эта гипотеза. Появилась она в 1814 г., когда граф Н.П. Румянцев решил, что Рюрика надо искать в западных хрониках. По его поручению бельгийский пастор Г.Ф. Голлман пишет сочинение «Рустрингия, первоначальное отечество первого российского великого князя Рюрика и братьев его», которое было издано на русском языке в 1819 г. Рустрингия была областью во Фризии, и Г.Ф. Голлман полагал, что Рюрика надо искать именно там, а не в шведском Рослагене. Само название Рустрингия пастор выводил от слова «водопровод», и в ней, как было установлено позднее, жили фризы, датчане и ободриты. В 1836 г. эту идею подхватил дерптский профессор Ф. Крузе, который отождествил летописного Рюрика с Рориком Фрисландским. Объективности ради следует сказать, что «фризская» гипотеза носила переферийный характер и ведущие норманисты XIX в. ее не поддержали, великолепно понимая, что ее принятие противоречит их исходной мысли о шведском происхождении русов. Эта экзотическая идея была бы, по всей видимости, окончательно забыта, если бы в 1929 г. ее не воскресил эмигрантский ультранорманист Н.Т. Беляев, подыскав ей новые аргументы.