Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Когда в первый вечер нашего пребывания в Багдаде, совпавший с началом священного для мусульман месяца Рамадан, раздался пушечный выстрел, возвестивший о конце дневного поста, многие багдадцы вздрогнули от испуга. Всего лишь несколько месяцев назад иранские ракеты обрушивались на жилые кварталы города едва ли не каждую неделю.

В последний день нашего пребывания в Багдаде Тарик Азиз попросил меня выступить перед иракскими дипломатами в их учебном центре, подобном нашей высшей дипломатической школе. В своей лекции я попытался провести некую аналогию между продолжавшимся в то время ливанским кризисом и ирано-иракской войной.

В том и другом случае Москва старалась примирить враждующие стороны. Вашингтон же, напротив, явно препятствовал урегулированию конфликта. Напомнив своим слушателям о казусе Первой мировой войны, когда командир американской эскадры, находившейся в Заливе, не знал, с кем ему воевать, я провел аналогию с ситуацией, в которой оказались наши военные корабли, эскортирующие грузовые суда в Заливе во время ирано-иракской войны. Пришлось напомнить также и о том, что в ходе ирано-иракской войны арабские страны по-разному на нее реагировали. Напряженные отношения сохраняются между самими арабскими государствами, как на юге Аравийского полуострова, например, между Северным и Южным Йеменом, так и на севере Африки. К примеру, – между Алжиром и Марокко, между Ливией и Египтом. Ссылаясь на баасистскую идеологию, которой придерживались тогда Ирак и Сирия, я выразил надежду, что они не в теории, а на практике будут проводить линию арабского единства. Хотя бы – в решении ливанского кризиса и палестинской проблемы. Эти надежды, увы, не оправдались.

После лекции Тарик Азиз, поблагодарив меня за мое выступление, при прощании сказал: «Багдаду предстоит еще выработать свое “новое мышление”». После чего с многозначительной улыбкой добавил: «В ближневосточном узле завязалось слишком много узлов. Свое новое мышление нам предстоит вырабатывать вместе с определением очередности развязывания этих узлов».

К тому времени, когда я выступал перед иракскими дипломатами, у меня уже был небольшой лекторский опыт по пропаганде идей горбачевского «нового мышления» в странах Машрика и Магриба. Выступления мои в Тунисе, Алжире, Марокко в разных аудиториях завершались, как правило, дуэлью вопросов и ответов и скорее сдержанными, чем восторженными аплодисментами. Скандалы запоминались лучше. На один из таких скандалов мне пришлось нарваться в Марокканском королевском университете города Фес. Он всегда считался оплотом мусульманских фундаменталистов, называемых также исламистскими радикалами. Они не только бойкотировали мою лекцию, но и устроили заграждения для всех других перед входом в лекционный зал. Пришлось ограничиться беседой лишь с преподавательским составом и представителями студентов – «истинных мусульман». От них-то мне впервые пришлось тогда услышать главный довод исламистов, взятый потом на вооружение исламистским терроризмом: «Коран – вот наше “новое мышление”. Ислам – вот решение всех проблем» (Ислам – хува аль-халь!).

Знамя Аллаха использовали и иракские баасисты, подхватив лозунг Саддама Хусейна «Через Кувейт – на Иерусалим!». Потом они украсили даже государственный флаг Ирака словами «Аллах Акбар! ».

В локальных войнах и региональных конфликтах за «холодные» годы погибло по одним оценкам 20, по другим – 30 миллионов человек. Это в два раза больше, чем унесла Первая мировая, и почти половина общих потерь во Второй мировой. Половина стран, ставших аренами этих «малых» войн, относят себя к мусульманскому миру. Только в междоусобицах в Ливане и в бессмысленной ирано-иракской войне погибло арабов как суннитов, так и шиитов, больше, чем во всех арабо-израильских войнах, вместе взятых. Сотни тысяч мусульман погибло в национально-освободительной борьбе против старых и новых колонизаторов. Но еще большее число мусульман, азиатов и африканцев нашли смерть в локальных междоусобных и гражданских войнах.

Война в Афганистане 1979-1989 гг. стала роковой для Советского Союза. «Горячих точек» в районах «традиционного проживания мусульман» в СССР в ЦК КПСС старались тогда «в упор не видеть». Но слухами и Советская земля уже полнилась. На читательской конференции по моей книге «Именем Аллаха…» (написанной в соавторстве с Андреем Германовичем) в закрытой аудитории для работников республиканского КГБ Таджикистана мне пришлось отбиваться от многих вопросов столь компетентной публики. Аналогичные вопросы мне потом задавали и после других читательских конференций. Всех интересовало, почему проблема «политического ислама» в книге затрагивается на примерах только зарубежного мусульманства. Отзвуки «исламской революции» тем временем все громче давали о себе знать не только в Средней Азии, но и на Кавказе. На возникавшие у слушателей вопросы приходилось давать уклончивые ответы приблизительно в том же духе, что в Советском Союзе так же не может быть «политического ислама», как и «советского секса».