Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Но тогда все обстояло на полном серьезе. Язык и стиль докладываемых документов в Политбюро ЦК КПСС мы называли «цековскими». Им были характерны краткость, лаконичность мыслей и максимальная простота изложения самых сложных проблем и запутанных событий. Для этого требовались особые, незаурядные способности, и не каждому офицеру было под силу написание таких статей. Предыдущий опыт работы Леонида Медведко, военного и литературного переводчика, корреспондента ТАСС, а в последующем обозревателя газеты «Правда», автора ряда научно-популярных книг и остепененного востоковеда, здесь оказался особенно востребованным. Этому непростому ремеслу и одновременно науке нас, молодых офицеров, терпеливо учил Леонид Иванович – наш начальник и наставник.

Задача заключалась еще и в том, чтобы, как мы порой шутили, помочь часто «недоумевающему» высокому начальству не то что «поумнеть», но хотя бы разобраться в потоке информации и ухватить главное из происходящих в мире многих коллизий и проблем. Мы не навязывали, конечно, своих оценок «верхам». Но нужно было так подать материал, чтобы назревающее решение и выводы напрашивались как бы сами собой.

При подготовке «цековских» документов все наши справки-донесения тщательно согласовывались с соответствующими информационными управлениями. Естественно, возникали иногда ситуации, когда для срочных докладов наверх, в том числе в Минобороны и в отделы ЦК, привлекались силы и средства других специалистов-аналитиков ГРУ.

У восточных народов есть такое поверье, что пророческое прозрение постигает «аксакалов», шейхов не в круглом юбилейном возрасте, а при достижении числа лет, кратного 11. Я был свидетелем разного проявления этого феномена на примере своего учителя и в его 55, потом в 66, и в 77 лет, когда он их отмечал появлением своих все новых и новых книг. Во время работы на КП и в свою круглую годовщину – на 50-летие ему, уже как писателю и признанному аналитику, приходилось выдерживать тоже немало трудных «экзаменов».

Не знаю уж, по какому «закону подлости» или «теории катастроф», почему-то именно на долю нашей смены выпадали всякие неожиданные потрясения в мире: начало сомалийско-эфиопского и китайско-вьетнамского вооруженных конфликтов, взрыв «исламской революции» в Иране, начало ирано-иракской войны, штурм нашим спецназом дворца Амина в Кабуле и последовавший вслед за этим ввод советских войск в Афганистан, смерть Мао Цзэдуна, убийство Садата, кончины многих глав государств. Да и видные деятели нашей страны – Л.И. Брежнев, министры обороны А.А. Гречко и Д.Ф. Устинов тоже почему-то уходили из жизни в дни нашего дежурства.

Чрезвычайные события заставляли нас иногда срочно менять тематику докладываемых «верхам» статей. Но во всех таких случаях от нас требовалось сделать не только какие-то выводы, но и прогнозы. Вспоминается одно из таких дежурств, когда в Ливане разразился очередной кризис с участием всех политических и конфессиональных группировок, с вовлечением в него соседней Сирии, Израиля и США. В то памятное утро 1979 года начальник ГРУ П.И. Ивашутин, принимая нашего командира с традиционным докладом, выглядел хмурым и озабоченным. Не глядя в принесенную папку с нашими документами, он достал и веером разложил на столе свой пасьянс из других докладов.

– Прочтите, хотя кое-что вы уже видели, – попросил он. – Смотрите, какая «разноперая» информация (это означало, что данные противоречивы и из разных источников. – В. Ф.), тут и радиоперехват, и доклады руководителей наших загранаппаратов, сообщения агентств. Что можно ожидать сегодня или завтра? Ударит здесь Израиль? – спросил он, показав на карте место сосредоточения сирийских войск в ливанской долине Бекаа. – Это же война с Дамаском! – не удержался от восклицания генерал. – Вот и американский авианосец тут уже неделю болтается. – Он открыл нашу военную сводку. – И почти одновременно правохристианские силы тут готовят широкомасштабную акцию против палестинских отрядов. А мне уже оттуда звонят, – он многозначительно поднял палец вверх, – там тоже ждут ответа.

Для Медведко все было понятно. В Международном отделе ЦК и в МИДе в ту ночь тоже не спали, ведь он по телефону («кремлевке») не раз связывался и советовался со своими коллегами.

– Сколько времени у меня, чтобы подумать? – спросил начальник нашей смены.

– Минут десять-пятнадцать, – устало бросил Петр Иванович, подписывая документы. – Любой ваш ответ не повлияет на содержание сводок, отправляйте. Перезвоните мне по телефону, а я сам доложу кому надо.