Array Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков

Несмотря на эти локальные успехи испанской миссии в Лондоне, вопрос о военном сотрудничестве Англии и Испании зашел в тупик. Англия была готова снарядить эскадру из 20 кораблей, но выдвигала тяжелые для Филиппа IV условия: действуя по распоряжению Карла I, Уэстон требовал компенсации для пфальцграфа Рейнского. Англичане настаивали на том, что первая испанская субсидия в 50 000 фунтов должна быть выплачена до выхода эскадры в море. В свою очередь Оливарес дал Неколалде задание как можно подробнее расписать каждую статью договора, касавшуюся обязательств Карла I. В частности, Оливарес требовал, чтобы в договоре были учтены обстоятельства, при которых испанские корабли в Ла-Манше должны будут защищаться английской эскадрой от голландцев [737].

Затягивание и безрезультативность переговоров объясняются тем, что, по-видимому, ни одна из сторон не была в полной мере искренней. Вероятно, и Англия, и Испания осознавали, что от этих переговоров не стоит ждать многого, и главной целью обеих сторон было не допустить сближения второй стороны с Францией [738]. Англия изначально не была заинтересована в войне с кем-либо. Стремление Уэстона строго ограничить расходы короны и не допустить созыва парламента диктовало сохранение Англией нейтралитета в противостоянии континентальных государств: расходы на военные операции с большой долей вероятности могли привести к краху Карла I и его правительства. Уэстон прекрасно помнил, какие ошибки были допущены Бекингемом, и потому предпочитал дипломатические действия военным. Англия не должна была вмешиваться в борьбу Франции и Испании, сохраняя по возможности дружеские отношения с каждой из сторон: англичане не хотели усиления ни Габсбургов, ни Франции, и этой цели были подчинены все действия английской дипломатии [739]. И очевидно, что тактика Уэстона работала.

Весной 1634 г. Уэстон был обвинен в присвоении денег, вырученных от продажи королевского леса, который был предназначен для отправки на верфи. Называлась сумма в 100 тыс. крон. Инициаторами обвинения были архиепископ Лод и Томас Ковентри, барон Ковентри, лорд-хранитель Большой государственной печати в 1625–1640 гг. [740]В течение первой половины 1630-х годов Лод и Ковентри оставались в стороне от противостояния испанской и французской фракций, поскольку, по словам венецианца Гуссони, «осознавали, что лорд-казначей пользуется полным расположением короля, но не упускали случая оспорить его мнение» [741].

Однако теперь им представилась хорошая возможность нанести Уэстону болезненный удар.

Уэстон не смог доказать свою невиновность, он сказался больным и покинул на время двор, дав своим подручным распоряжение отчитаться перед королем в его действиях. Благодаря заступничеству герцога Леннокса и вдовы Бекингема (ее племянник, лорд Филдинг, был женат на дочери Уэстона) лорд-казначей вскоре был прощен королем и смог вернуться ко двору [742]. Хотя Уэстон продолжал пользоваться прежней благосклонностью Карла I, практически все остальные придворные оказались настроенными против него. Однако, по словам венецианского посла, Уэстон обращал на это мало внимания, продолжая увеличивать свое состояние. Несколько месяцев спустя Холланд, занимавший в 1631–1649 гг. должность судьи выездных сессий, предпринял новую атаку на Уэстона, однако Уэстон вновь остался безнаказанным [743].

В марте 1635 г. Уэстон неожиданно скончался. Карл I был крайне опечален потерей верного слуги, финансовые предприятия которого в значительной мере способствовали увеличению дохода короны [744]. Как и в 1628 г., Карл I испытывал определенные сомнения при поиске человека, способного стать для него верным сподвижником, которому король мог бы полностью доверять. Ключевым стал вопрос о назначении нового лорд-казначея. Однако Карл I предпочел отложить на время решение этого вопроса, созвав комиссию казначейства в составе пяти человек, которым стали Лод, Монтагю, Коук, Коттингтон и Уиндебэнк. После смерти Уэстона наибольшие шансы стать ближайшим советником короля оказались у Лода, которого Карл I, по словам венецианского посла Анцоло Коррера, ценил больше других людей в королевстве [745].

Однако Коттингтон не терял надежды заполучить должность лорд– казначея. Коррер сообщает о постоянных конфликтах между членами комиссии казначейства, в особенности между Коттингтоном и Лодом. Карл I наблюдал за происходящим без всякого удовольствия, но не предпринимал никаких действий. Король склонялся к кандидатуре Уэнтворта, но не хотел отрывать его от управления Ирландией, с которым барон справлялся очень успешно [746]. Хотя, по общему мнению, шансы Коттингтона занять пост были выше, в конечном итоге победу одержал Лод: в марте 1636 г. лорд-казначеем был назначен его протеже Джаксон, епископ Лондонский [747].