Array Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков

Как уже отмечалось, в первые годы яковитского правления королевская спальня фактически узурпировала доступ к монарху, ограничивая даже королевских советников и высших должностных лиц государства.

При Стюартах постепенно выделяются три категории лиц, присутствовавших при дворе: те, кто автоматически имел доступ в королевскую спальню (слуги субдепартамента и высшие чины королевства); вторую категорию составляли те, кто мог от себя лично искать аудиенции короля через слуг спальни (к ним относились советники, епископы, различные должностные лица); и третью – те, кого вызывал сам король, а также те, кто, пусть и состоял в штате королевской палаты, тем не менее, не имел доступа в ряд комнат, составлявших королевские апартаменты (например, слуги ближней комнаты) [548].

Постепенно через слуг спальни стало проходить значительное количество документов на королевскую подпись. Так, например, о Хэмфри Мэе, одном из немногих англичан, которым удалось в середине правления Якова I проникнуть в спальню, говорили, что он может сделать любую просьбу и любого просителя, каким бы уважением он ни пользовался, неугодными королю [549]. Спальня стала своего рода барьером между королем и его министрами и подданными. Яков I часто использовал слуг спальни как первых советников, прежде чем обращаться за советом к лордам Англии [550].

Пристрастие Якова I к охоте и конным прогулкам, в которых его сопровождали только слуги спальни, укрепляло особое положение слуг субдепартамента.

Благодаря особой близости к монарху и доверию с его стороны слуги спальни часто выступали в качестве специальных королевских порученцев. Иногда даже самые влиятельные из королевских советников не были информированы об их действиях. Так произошло в случае с одним из камергеров спальни Джоном Гиббом, который был послан Яковом I с распоряжением об отсрочке приведения в исполнение приговора над Уолтером Рэли [551].

Поскольку Яков I большое количество времени проводил вне Лондона, то государственное управление в значительной мере осуществлялось через корреспонденцию. Например, Роберт Карр самостоятельно отбирал сообщения и отсеивал просьбы, направляемые к королю.

Шотландские слуги королевских покоев играли активную роль в системе придворного патроната. К ним обращалось большое количество охотников до королевских должностей и пожалований [552]. По подсчетам Н. Кадди, через спальню проходило около 20 % документов на королевскую подпись. При Бэкингеме их доля возросла до 50 % [553].

В 1613 г. испанский посол, оценивая ситуацию при английском дворе, сообщал, что главными фаворитами короля стали шотландцы во главе с Робертом Карром, к тому времени – виконтом Рочестером. С ним единственным, по мнению испанца, король решает все свои дела, а «совет состоит из плохо осведомленных людей» [554].

Государственный секретарь и лорд-казначей государства Роберт Сесил постепенно потерял те административно-финансовые привилегии, которыми он обладал в конце елизаветинского правления. Тогда он имел почти неограниченную монополию на получение королевской подписи, строгий контроль над расходами королевы, ее двора и всего государства, свободный доступ к монарху. Инспектор хаусхолда Томас Эдмондс писал, что Сесилу пришлось заключить своего рода паритетное соглашение с Джорджем Хоумом, неформальным лидером спальни, о разделе сфер влияния вокруг короля. За Сесилом сохранялись вопросы управления государством, а Хоум, о котором говорили, что он пользовался любовью короля и знал обо всех его склонностях и о большинстве королевских тайн, контролировал распределение придворных должностей, королевских пожалований, особенно предназначенных лично для него и шотландцев [555].

Отношение Якова I к своему окружению исключило для Сесила возможность установить прямой контроль над королевской спальней. Сесилу пришлось использовать особые методы опосредованного влияния, через продвижение в штат спальни «своих» людей. К ним с известными оговорками можно отнести шотландца Джеймса Хея, англичанина Филиппа Герберта, племянника Сесила Роджера Эстона, который, хотя и был англичанином по происхождению, уже давно обосновался в Шотландии. С Эстоном Сесил вел переписку еще до вступления шотландского короля на английский престол. Что касается Хея, то Яков Стюарт также рассматривал его в качестве связующего звена в отношениях с министром и, видя стремление своего слуги добиться признания у английской аристократии, всячески способствовал ему в этом [556].