Эдгар Уоллес: Король Бонгинды

Гвенда Гильдфорд удивленно раскрыла рот.

- Король Бонгинды! Я никогда раньше не слыхала об этом!

- Вы - первый человек, с которым я говорю об этом и который имеет право спрашивать, - сказал доктор Эвершам. - Американское посольство пять лет тому назад наводило некоторые справки, но больше никто и никогда не обращался ко мне по этому поводу.

Девушка сидела, устремив глаза на ковер. На ее хорошеньком лице было написано недоумение. Вдруг она открыла свою сумочку и вынула оттуда письмо.

- Прочтите, пожалуйста, это, доктор, - сказала она и подала письмо.

- Это почерк Треворса, - сразу сказал Эвершам и стал читать:

"Дорогая Гвенда! Ты помнишь, как мы играли в "полливогов", когда жили на Сенсет-Авеню, 2758? Дорогая, я очень счастлив, но сейчас ужасно занят: сижу целые дни напролет, точно арестованный, один в своей конторке. Дом мой, расположенный около самой западной границы парка, недалеко от Лоншана, отделен железной оградой и садом от дороги. У меня чудесная комната с окнами в сад. Попроси у Франклина его фотографию. Вскоре уезжаю, поэтому прошу прекратить пока писать сюда и высылать книги. Деньги буду получать по-прежнему. О новом адресе немедленно извещу. Кланяйся маме и сообщи ваши планы. Справлялись ли обо мне снова из полиции?

Любящий тебя дядя, О. Треворс".

Доктор вернул девушке письмо.

- Довольно бессвязный документ, - сказал он. - Я вижу, письмо было опущено в Париже три месяца тому назад. Что такое "полливоги"? Поразительно, что у него остался в памяти ваш адрес...

- Такого адреса вообще нет, и у меня нет матери, - перебила его Гвенда.

Она встала и положила письмо на стол.

- "Полливоги" - это игра в шифрованную переписку, в которую я играла с ним, когда была маленькая. 2758 - это ключ. Вот это письмо.

Она подчеркнула некоторые слова карандашом.

- Второе, седьмое, пятое и восьмое слово составляют настоящее письмо. Первое слово - "я". Здесь написано:

"Я сижу арестованный около западной железной дороги. Попроси Франклина прекратить высылать деньги. Немедленно сообщи полиции".

Глава 3. Слежка

Эвершам, нахмурившись, посмотрел на письмо. В наступившей напряженной тишине слышался лишь мелодичный стук маленьких французских часов на камине.

- Поразительно! - сказал, наконец, Эвершам. - Что все это значит? Вы сообщили полиции?

Гвенда покачала головой.

- Я прежде всего пришла к вам, надеясь застать вас дома. Контора мистера Джойнера была заперта.

- Мистера Джойнера?

- Это американский адвокат с большой практикой в Лондоне, - объяснила Гвенда.

На секунду губы мистера Эвершама передернулись.

- Вы говорите, надеюсь, не о мистере Джойнере из "Трест Биллингс"? спросил он и, поняв, что она говорит именно о нем, быстро добавил: - У меня есть бюро в "Трест Биллингс" на том же этаже, что и контора мистера Джойнера. Хотя я и не могу сказать, что мы с ним лично знакомы, для меня совершенно неожиданно открытие, что мистер Джойнер - известный американский адвокат. Конечно, это возможно, - поспешил добавить он, увидев озабоченное выражение ее лица. - "Трест Биллингс" полон деловыми людьми, которые всевозможными таинственными способами зарабатывают свой хлеб, и вполне возможно, что мистер Джойнер весьма занятой человек. - Он снова взял письмо. - Вы, конечно, покажете ему это письмо? Вы с ним знакомы?

Она отрицательно качнула головой.

- Его дядя - владелец "Глашатая", - сказала она. - Это он посоветовал мне обратиться к мистеру Джойнеру.

- Надеюсь, он преуспеет в этом деле, - сказал доктор, и в голосе его прозвучала сухая нотка, которую девушка не преминула заметить. - Могу я переписать письмо? - добавил он.

Гвенда кивнула.

Эвершам стал быстро писать на большом синем листе бумаги. Окончив, он с улыбкой передал девушке подлинник.

- Я и сам немного сыщик, - сказал он, - возможно, если поиски полиции будут безуспешны, я смогу помочь вам. Странно даже подумать, что где-то в Европе держат под замком человека... Очевидно, речь идет о Франции, судя по указанию на Западную железную дорогу и по тому, что письмо было опущено в Париже. Это совершенно опровергает мою первоначальную гипотезу.

Он прошел с ней до парадной двери и, несмотря на все протесты, настоял на том, чтобы проводить ее до отеля.

Харлей-стрит в это время обычно бывает почти пустынна. Не считая несколько случайных такси и автомобиля, с ярко горевшими передними фарами, стоявшего неподалеку от дома доктора, улица была пустынна... Доктор нанял такси.

Однако, не успела их машина тронуться, как автомобиль с яркими фарами тоже стал медленно двигаться. Фары теперь были притушены до обычной степени яркости. Несмотря на большую мощность мотора, автомобиль не пытался их обогнать.