Леонид Васильев - Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

Аньянский очаг культуры развитой бронзы и урбанистической цивилизации являет собой, безусловно, сложный гетерогенный комплекс. Он сложился на местной китайской поздненеолитической основе, вобрал в себя многое из представленных местонахождениями в Эрлитоу и Эрлигане культур раннего бронзового века. Но только к этому его истоки, как на том ни пытаются настаивать специалисты в Китае, да и не только одни они, процесс его становления явно не сводился. Некая и, возможно, весьма существенная, а в цивилизационном отношении наиболее развитая его часть имела, видимо, внешние по отношению к Китаю источники.

В первую очередь это касается запряженных лошадьми боевых колесниц, бронзового оружия, выделанного с украшениями в «зверином стиле». Не вполне ясен также генезис шанской иероглифической письменности, календаря и высокохудожественного искусства, представленного в форме поделок из камня, дерева, кости, а также изделий из бронзы. Словом, в проблеме генезиса развитого бронзового века и урбанистической цивилизации в Китае стоит разобраться основательней. Она принадлежит к числу ключевых в ранней истории Китая — как то было и применительно к земледельческому неолиту в поздней его предыстории.

Чем общий облик аньянского очага развитой цивилизации отличен от раннего бронзового века Китая, не говоря уже о неолитических культурах хэнаньского и шаньдунскош Луншаня, к которым он генетически в немалой мере восходит? Давая ему характеристику, Чжан Гуан-чжи в свое время выделил несколько основных параметров — развитый урбанизм, дворцовое строительство, человеческие жертвоприношения, заметная социальная дифференциация (классы), развитый комплекс аристократического потребления (роскошные гробницы, каменная скульптура, изделия из нефрита и т.п.), бронзовая металлургия, новые элементы военного дела (колесницы), развитая система письма (см. [176, с. 273—274]). Я бы прибавил к этому перечню еще и оружие из бронзы, «звериный стиль» как специфическую евразийскую форму изображений, развитый евразийского типа календарь.

Часть этих нововведений может быть отнесена, как то справедливо считает Чжан Гуан-чжи, за счет постепенной эволюции китайского неолита, другая фиксируется на стадии раннебронзового века. То, чем аньянский комплекс резко отличен и от китайского неолита, и от ранней бронзы Эрлитоу и Эрлигана, — уже упоминавшиеся письменность, «звериный стиль», боевые колесницы с одомашненными лошадьми, бронзовое оружие втульчато-полостного типа, гробницы с человеческими жертвоприношениями, календарь. Это минимальный перечень, к которому можно еще кое-что при желании добавить. Как и откуда столь важные элементы развитого урбанизма появились в Аньяне в XIII в. до н.э.?

Чжан Гуан-чжи полагает, что практика сооружения гробниц могла быть заимствована с юго-востока, ще еще насельники неолитической культуры Хуатин были знакомы с использованием деревянной обшивки для гробов и погребальных камер, в которых на специальных платформах второго уровня — как то было и в шанских погребениях — располагались сопогребенные с покойником изделия [176, с. 280]. Что касается бронзы, то она богато — хотя и не в таком ассортименте, как в Аньяне, — была представлена среди находок Эрлитоу и Эрлигана. Иными словами, бронза и гробницы как бы выходят за рамки принципиальных нововведений аньянского этапа.

Стоит, однако, отметить, что вопрос о бронзе не сводится только к тем моментам, которые сближают аньянский очаг развитой бронзы с предшествовавшими ему бронзовыми изделиями Эрлитоу и Эрлигана. Во-первых, важно напомнить, что и вопрос о генезисе эрлитоу-эрлиганской бронзы остается неясным — при всех принципиальных отличиях в технике литья китайских бронзовых сосудов от иных евразийских образцов. Во-вторых, существенно иметь в виду, что очень характерные для аньянского бронзового оружия втульчато-полостные типы топоров-кельтов, наконечников копий и т.п. имеют, как то было доказано специальными исследованиями [262], некитайское происхождение.

Кроме того, по меньшей мере часть мотивов украшений на аньянских изделиях из бронзы, равно как и на многих иных изделиях из камня, кости и дерева, — особенно те, что выполнены в «зверином стиле», — тоже не может быть сочтена результатом спонтанного развития, хотя на том настаивал в свое время Чжэн Дэ-кунь [181]. Ведь «звериный стиль» — не просто изображения животных, хорошо известные еще в палеолите, но определенный и четко фиксированный стиль изображений (динамически напряженные тела мчащихся либо готовых к прыжку зверей с характерными для их изображений стилевыми особенностями — играющие мускулы и т.п.), истоки которого восходят к ирано-месопотамскому региону. Позже изделия в этом стиле распространились по всей евразийской степи, включая Ордос, откуда они, скорей всего, проникли и в северный Китай (см. [17, с. 265—295]).