Павел Мордовин - Брустверно-башенные броненосцы “Глаттон”, “Девастейшен”, “Тандерер” и “Дредноут”. 1868-1908 гг.

Есть, однако же, много затруднений, препятствующих осуществлению этой идеи. Г. Стансфельд хорошо понял эти затруднения, что было видно из одного весьма важного его предложения, которое я постоянно разрабатывал после того, когда прервались мои сношения с адмиралтейством.

Ограничения, предписанные г. Чильдерсом, повели к тому, что вышел проект весьма неудовлетворительный. Проектированное судно могло носить только чрезвычайно тонкую броню и опрокинулось бы под парусами (смотри мой рапорт от 3 февраля 1869 г., опубликованный вместе с запиской г. Чильдерса). Тогда г. Чильдерс уменьшил свои ограничения, но в такой мере, что судно все таки должно было бы опрокинуться (вследствие своего низкого борта) и имело бы броню такой толщины, при которой оно не могло считаться первоклассным броненосцем.

Между тем существование в нашем адмиралтействе проекта весьма сильного монитора сделалось известным, вследствие чего в России было заложено судно подобного же рода но несколько меньшей величины и боевой силы. Принимая этот факт во внимание и обуреваемые непреодолимым желанием идти вперед, а не отставать, контроллер и я употребили тогда все свое влияние на первого лорда, чтобы принудить его отказаться от мысли ставить паруса на низкобортное судно и так сильно ограничивать во всех отношениях требованиям, для которых он был проектирован. Я полагаю, что г. Гошен не будет оправдан в растрате такой значительной добавочной суммы денег на судно, которое уже стоит гораздо более того, чем бы следовало. Такие затраты не могут рекомендовать администрацию, при которой в продолжении последних двух лет не было заложено ни одного нового и сильного судна и которая со временем должна будет отвечать за такое нерадение. Англия увидит впоследствии, что другие государства в это время не были так медленны в усилении своих флотов.

Исполняя обещание оппонировать, г. Рид, в номере от 21 октября, говорить:

Во время всеобщего ужаса, возбужденного гибелью “Captain”, могло считаться благоразумным, во многих отношениях, возвысить легкой надстройкой надводный борт “Devastation”n других подобных ему низкобортных судов. Но, по моему мнению, их не следовало бы надстраивать так высоко и нужно было бы при этом избегать образования той впадины или глухого переулка который теперь оказывается позади бруствера и который я положительно не одобряю. Я надеюсь, что мои преемники в адмиралтействе будут на столько благоразумны, что откажутся от такого способа надстройки, который решительно не имеет за собой никаких выгод и о котором, в отношении безопасности, ни один практический моряк не может относиться с похвалой, и благодаря которому одно из таких сильных судов, как “Devastation”, рискует в море испытать на себе хлопоты от разрушения.

Приемники мои сделали в моих судах много таких изменений, которые я порицаю, но на которые все-таки не жалуюсь, так как эти изменения второстепенной важности. В способе же надстройки я вижу такую вещь, на которую должен жаловаться, потому что нахожу ее положительно ошибочной и опасной. В случае, если она поведет к печальным последствиям, то после настоящих моих предостережений, вселит заслуженное недоверие и к другим изменениям. Частным образом я неоднократно высказывался по этому предмету, но так как на это не было обращено внимания, то я нахожусь вынужденным публично высказать мои опасения.

Теперь позвольте мне, Милостивый Государь, обратиться, к насущному и в высшей степени важному вопросу — о нашем морском положении, которое мы занимаем теперь и которое занимали около двух лет назад. Имея в виду передовую статью, напечатанную Вами вскоре после того, как я оставил адмиралтейство и, ссылаясь на Ваш авторитет, я имею основание сказать, что, два года назад, наш броненосный флот был так силен, что не только обеспечивал за нами первое место в Европе, но в относительном смысле, занимал положение, выше которого Англия не была в продолжении нескольких минувших поколений. Причиной достигнутого таким образом положения, был, господствовавший тогда у нас, дух прогресса в деле постройки судов военного флота. Правда, этот прогрес был часто недостаточный, часто медленный, но все-таки постоянный и существенный.

Когда я вступил в адмиралтейство в качестве главного корабельного инженера, мы строили тогда “Achilles" как самое сильное судно, предназначаемое для брони в 4 дюйма и орудий в 4,75 тонн. Когда он был выведен из дока, был заложен “Beilerophon”c 6-дюймовой броней и орудиями в 12,5 тонн каждое. За ним следовали: “Monarch” с 7- дюймовой бронею и 25-тонными орудиями и “Hercules" с 9-дюймовой бронею и 18-тонными орудиями. После этого появился “Sultan" с некоторыми существенными усовершенствованиями, и “Devastation” с 12-дюймовой бронею и 35-тонными орудиями. Принимая, приблизительно, что крепость броневых плит изменяется пропорционально квадратам их толщины, мы будем иметь следующие цифры для выражения относительной силы защиты вышеприведенных судов: “Achilles” 20 ед., “Bellerophon”36 ед., “Monarch”, 49 ед., “Hercules” 81 ед., “Devastation” 144 ед., (“Петр Великий” 196 ед. — Ред. “МС”)