Леонид Васильев - Древний Китай. Том 3 - Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Золотое правило этики, о котором уже упоминалось, тоже принималось во внимание Конфуцием, хотя справедливости ради важно заметить, что он никогда не стремился обострять эту идею и тем более доводить ее до логического конца, до уровня возмездия или мщения. Вообще доктрина Конфуция отличалась редкими для своей жестокой эпохи миролюбием и стремлением к консенсусу, гармонии, улаживанию разногласий и воспитанию людей в духе благородных понятий и устремлений. Можно было бы сказать, что Человек в учении и особенно в этике Конфуция— это прежде всего Человек добродетельный, воспитанный, достойный, этически безупречный. Глядя далеко вперед, Учитель видел именно таких людей и прилагал усилия к тому, чтобы заложить для этого прочную основу.

Этика Конфуция — едва ли не главное, к чему сводится то новое, что сделал великий Учитель. Он учил всех прежде всего именно тому, что соответствовало выработанным либо заново интерпретированным им этическим понятиям и категориям. И он создал действительно новую этику, которая, несмотря на наличие в ней многих элементов старых традиций, была действительно новаторской, в ряде пунктов почти революционной по характеру. Ведь Учитель отнюдь не был резонером и прекраснодушным мечтателем, как то может показаться при поверхностном знакомстве с его доктриной. Он отчетливо сознавал, в какое время живет и с кем имеет дело. Он не обманывал ни себя, ни других. Но он мечтал о будущем, причем мечтал не впустую, не строя утопических схем, не полагаясь на воздействие внефеноменальных сил или чего-либо в этом роде. Он создавал жесткую систему простых и доступных для любого правил, причем не суровых, а, напротив, достаточно мягких и, главное, во многом знакомых и близких людям, знавшим традицию и чтившим ее.

Эта система правил, хорошо подогнанных одно к другому, подкреплявших друг друга, внешне выглядела как воспоминание о забытом, но светлом прошлом, что подкупало людей и побуждало их с вниманием отнестись к построениям Учителя. Но за внешним приятным впечатлением, производившим столь полезное воздействие на тех, к кому обращался Конфуций, скрывалась строгая логика поступков, которые призваны были помочь людям выжить в новых и непривычных для них условиях. И не только выжить, но и не дать унизить себя, превратить в быдло, благо охотников сделать это было не так уж мало в древнекитайском обществе.

Уже упоминалось, что новации Конфуция были его ответом на отчетливо ощущавшиеся в его время существенные перемены в обществе— в политике, экономике и социальной структуре. Уходившее в прошлое старое, подчас близкое сердцу Учителя, он не предавал забвению, но тщательно анализировал, дабы выдвинуть на передний план, пусть в серьезно переинтерпретированном виде, все то, что могло служить в новых условиях. Но одна сфера общественного бытия нуждалась не в переинтерпретации, но по существу в разработке всего заново. Имеется в виду искусство управления.

Старые методы, основанные на вассально-сеньориальных и удельно-клановых связях, на традициях преданности господину и даже на практике возвышения амбициозных авантюристов, пользовавшихся доверием своих высокопоставленных хозяев, — все это уходило в прошлое бесповоротно. В новых условиях действовала принципиально иная структура. Общество отчетливо делилось на правителя и подданных, а правитель по своей воле и своему вкусу подбирал себе аппарат администрации из числа наиболее подходящих для этого подданных, как живших в его государстве, так и прибывавших из других царств с предложениями своих услуг.

Сам Конфуций был едва ли не первым из тех, кто положил начало практике служения чужим правителям. По такому же пути— но с большим успехом — шли и некоторые его ученики. Для достижения успеха недостаточно обладать умом и способностями. Необходимо еще иметь программу действий, некоторые профессиональные навыки или по крайней мере подготовку к административной работе в трансформирующемся обществе, где главную роль начинала играть чиновная бюрократия, которая формировалась в основном из грамотных и образованных ши .

Понимая суть возникавшей в новых условиях проблемы, Учитель впервые в древнекитайской истории стал в своих беседах с учениками и влиятельными лицами, включая и министров, уделять большое внимание тому, как следует комплектовать административный аппарат.

В «Луньюе» есть немало рассуждений на тему о том, каким должен быть преуспевающий администратор и чем он должен руководствоваться, управляя людьми. Именно для этого и был создан идеал цзюнь-цзы со всеми его немыслимыми достоинствами. Имелось в виду, что лучше всего вести людей за собой и завоевывать их доверие сможет тот, кто обладает такими достоинствами или стремится ими обладать и потому близок к идеалу цзюнь-цзы . И хотя живые люди, включая самого Конфуция и его учеников, не были идеальными образцами совершенного администратора, существовавший эталон был некоей нормативной величиной, с которой все они должны были себя соотносить.