Николай Лузан - СМЕРШ. Без легенд и мифов

Это была не последняя удача контрразведчиков. На следующее утро в одном из двух пустовавших домов, куда заходил Биттиг, появились жильцы. И первая их проверка дала важный результат: хозяин дома незадолго до войны попадал в поле зрения органов госбезопасности, но она помешала довести оперативную разработку хозяина до конца. Подозрения Москалева о связи Биттига с гитлеровской разведкой, хотя и косвенно, начали подтверждаться. Но он не спешил дожимать бойкого ефрейтора и, как обычно, приступил к очередному занятию с ним. Они шлифовали последние детали разведывательного задания.

До переброски «Штабиста» через линию фронта оставалось меньше суток и это будоражило ему кровь. Несколько раз он путался в легенде прикрытия и не сразу смог вспомнить место и имя хозяина запасной явки. Москалев посчитал, что наступил подходящий момент и нанес свой первый удар — выложил на стол фотоаппарат.

С затаенным страхом Биттиг поглядывал то на объектив, предательски поблескивавший на солнце, то на капитана-контрразведчика. Тот решил воспользоваться его растерянностью и «взять» на фотоаппарате, но споткнулся. Биттиг быстро оправился и начисто отверг обвинения в шпионской связи с гитлеровской разведкой. Москалев не стал его дожимать и свой последний «козырь» — объявившегося накануне хозяина дома, как он предполагал, содержателя явочной квартиры — не стал пускать в ход и отправил Биттига под присмотр караула.

Тем временем Старинов работал по засветившемуся адресу. Хозяин дома чех Рудольф Гочекаль, попавший в плен еще в Первую мировую войну и затем осевший в России, как выяснилось, для контрразведки был не чужим человеком. У нее, а точнее — у архивов, оказалась крепкая память, которую не смогла стереть даже война. Незадолго до ее начала он проверялся местным отделом НКВД. Но тогда возникшие было у сотрудников подозрения о его связях с германской разведкой не нашли документального подтверждения. На этот раз Гочекалю не повезло: спустя два года цепочка доказательств замкнулась. Последним звеном в ней оказался Биттиг, подсветивший явочную квартиру, а вместе с ней и ее хозяина.

Появление на пороге своего дома Старинова с вооруженными бойцами из отделения охраны отдела Смерш нагнало страх на Гочекаля. В кабинет к Москалеву он вошел сам не свой и «поплыл» уже на первых вопросах. Одно только упоминание контрразведчиками о его прошлых подозрительных контактах с сотрудниками германской фирмы, работавшими в середине 30-х гг. в России, развязало ему язык. Гочекаль, видимо, посчитал, что его раскрыли и, спасая свою жизнь, заговорил.

Он признался, что с 1936 г. тесно сотрудничал с германской разведкой. До войны выполнил ряд ее заданий. Во время гитлеровской оккупации Рославля о нем, по его словам, на время забыли. Но когда обстановка на фронте накалилась, и он откатился к городу, вспомнили снова. В кабинете начальника отдела разведки 52-го армейского корпуса капитана Виккопфа его познакомили с Клаусом Биттигом. Не вдаваясь в детали задания Биттига, он поручил Гочекалю обеспечить канал связи. Теперь на руках у Москалева имелись не только весомые вещественные доказательства, но и живой свидетель, чтобы припереть гитлеровского «жениха» к стенке.

Ночь подходила к концу. Контрразведчики так и не сомкнули глаз. Они выверяли имевшиеся на руках доказательства перед решающим допросом гитлеровского агента и готовили для него сюрприз. По замыслу Москалева, он должен был сработать и не оставить Биттигу шанса выйти сухим из воды. А тот словно чувствовал, как над ним сгущаются тучи, и тоже не ложился спать. Он, как маятник, ходил из угла в угол, пытаясь предугадать, какой еще подвох могли приготовить контрразведчики.

За окном забрезжил рассвет. В коридоре жалобно скрипнули доски под тяжестью часового. Биттиг невольно напрягся и стал прислушиваться к тому, что происходило за стенами. Шаги затихли. Наступившую тишину нарушил скрежет ключа в ржавом замке. Этот звук болезненной гримасой отразился на лице Биттига. Его глаза, как к магниту, тянулись к двери. С пронзительным визгом она распахнулась. В проеме возник неправдоподобно громадный серый силуэт часового. Он грозно щелкнул затвором и повел стволом автомата в сторону выхода.

На ватных ногах Биттиг переступил порог. Впервые за четыре дня его взяли на мушку. Сутулясь, он брел по пустынному коридору. По щербатой от разрывов пуль лестнице поднялся на второй этаж. Вошел в кабинет Москалева, беглым взглядом пробежал по его лицу и лицу Старинова, пытаясь на них прочитать ответ. Но они были непроницаемы, как маски. В кабинете находился еще третий. Он стоял в углу. Широкие поля надвинутой на самые глаза шляпы скрывали лицо. Биттиг интуитивно ощутил нависшую над ним опасность, исходившую от неизвестного и, опустившись на табурет, невольно косил глаза в его сторону.