Анатолий Терещенко - Руины некомпетентности

Вожди, лидеры нации должны соответствовать мессианским их ожиданиям. Народные массы ждут какого-то таинства в этом явлении. Они его выбирают (если выборы честные) с мыслями и надеждами на счастье, на улучшение жизни и, естественно, никогда — на беду.

Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из некоей неизведанной туманности, сверкнув своим присутствием при власти своеобразной кометой. Не случайно диктаторы оберегали свое прошлое, очищались от свидетелей, знавших их раньше как нормальных людей. Тот же Гитлер сгноил в концлагерях сотни своих сослуживцев, ведавших что-либо негативное о нем.

Это можно проследить на примерах от Наполеона до Сталина.

Так, в детстве, когда Гитлер жил в приграничном городке Пассау, он тонул на реке Инна. Его спас сверстник, много знавший о семейных делах Шикльгрубера. Но как только он пришел к власти в 1933 г. и сделался фюрером, друг превратился в лагерную пыль — был заточен в концлагерь и вскоре погиб в зеве крематория.

Когда читаешь о нем мемуары его современников, так и хочется задать им риторический вопрос в лоб: а был ли он «великим»? Но в этих мемуарах ощущается, что никто не вызывал «столько восторга, истерии и благих ожиданий, как он, но никто и не вызывал столько ненависти».

До и после — посредине объективные ответы, «who из who» — «кто есть кто».

Его называли вулканом: в извержениях, вызываемыми им, проявлялась почти на каждом жизненном этапе лидера нации, вплоть до краха в подземном бункере, персональная направляющая воля.

И действительно, нет другого такого типа, каким был он, чтобы, по словам Иоахима Феста, всего за несколько лет единолично придать ходу времени такое ускорение и так изменить состояние мира; нет другого такого, кто оставил бы за собой подобный след развалин.

Лишь коалиция почти всех государств мира после почти шести лет войны устранила его с лица земли, убила его, как бешеную собаку.

Об анализе гитлеровской политики и о самом Гитлере написано немало. Фундаментальными трудами можно считать три книги. Первопроходцем в этом марафоне был талантливый немецкий журналист, корреспондент газеты «Фоссише цайтунг» Конрад Хайден, написавший в 1936 г. книгу «Фюрер». Писал он ее в Мюнхене, как говорится, с натуры, непосредственно наблюдая за поведением, действиями и повадками Гитлера.

Именно Хайден раньше других сумел распознать угрозу, таившуюся за карикатурным обликом Гитлера. Конечно, по времени этот портрет оставался незавершенным.

После 1945 г. потребность в фундаментальном труде, охватывающем весь жизненный путь нацистского диктатора, ощущалась особо остро. И вот в 1952 г. британский историк Аллан Буллок пишет «Гитлер. Исследование тирании».

Дело в том, что дебют Гитлера в ноябре 1923 г. превратил его в посмешище. Как только ни называли его: «пивной путч», «мюнхенский политический карнавал», «опереточный переворот»!

А вообще, история Гитлера — это история его переоценки. Как же она похожа на историю возвышения Сталина! Иосифа Виссарионовича тоже воспринимали в обойме политиков, претендующих на место главы страны, непроходным кандидатом, чуть ли не последним из-за грузинского происхождения и некоторого косноязычья по сравнению с ораторами-инород-цами типа Троцкого и ему подобным.

Но вот, как писал немецкий историк Валентин Файт, Гитлер постепенно превращается в воплощение некой сверхчеловеческой сатанинской силы, не подвластной объяснению с позиции здравого смысла, не поддающейся научному анализу.

Третьим аналитиком, написавшим о деятельности Гитлера, стал немецкий историк, журналист и писатель, специалист по нацистской истории Иоахим Фест, создавший трехтомник «Гитлер. Биография». Автору — бывшему солдату вермахта и побывавшему в плену — удалось счастливо избежать и той, и другой крайности в оценке деятельности фюрера, что и привлекло к этому произведению многих читателей.

Говоря о своем герое, Фест утверждал, что лидер немецкой нации боготворил Рихарда Вагнера и стал сторонником его философских воззрений, запечатленных в одном предложении: «Политика должна стать грациозным зрелищем, государство — произведением искусства, а человек искусства должен занять место государственного деятеля».

Дальше все делалось по вагнеровским выкройкам — парады, демонстрации, сборища, факельные шествия, монументализм при сооружении памятников и дворцов. Искусство стало мощно и активно работать на политику…