Глеб Носовский - Русь и Орда. Великая империя средних веков

Зададим наш постоянный вопрос. Когда были составлены эти летописи? То есть знаменитый Лицевой свод. КОТОРЫЙ, КСТАТИ, ДО СИХ ПОР ТАК И НЕ ИЗДАН. Что очень и очень странно. Ответ лежит на поверхности. Оказывается, в XIX веке было распространено мнение, что Лицевой свод был составлен ЛИШЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА. Что полностью соответствует нашей реконструкции.

«А.Е. Пресняков был первым, кто подверг сомнению традиционное в XIX веке мнение, будто ГРАНДИОЗНЫЕ ЛИЦЕВЫЕ ЛЕТОПИСИ БЫЛИ СОСТАВЛЕНЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА» [775], с. 20. А.Е. Пресняков писал в 1893 году. Следовательно, только начиная с конца XIX века историки «впервые узнали о древности» Лицевого свода.

В то же время известно, что во времена «Грозного» действительно НАЧАЛАСЬ какая-то активная летописная работа. Об этом говорят сохранившиеся описи царских архивов. Отметим, кстати, что сами архивы почти полностью погибли, хотя некоторые их описи остались [775], с. 21–22. Документы показывают, что летописи начали активно писаться и редактироваться ИМЕННО В ПЕРИОД ОПРИЧНИНЫ. Скрынников отмечает ПОЛНОЕ ПРЕКРАЩЕНИЕ официального летописания после 1568 года, то есть в конце опричнины. Летописными работами при опричнине руководил печатник Иван Висковатый [775], с. 22, ставленник Захарьиных-Романовых [776], с 165. После гражданской войны 1570–1572 годов он был казнен.

Известно, что огромный Лицевой свод содержит многочисленные приписки политического характера. Причем во многих случаях они текстологически близки к известным посланиям «Грозного царя» князю Курбскому [775], с 26–27. Еще раз напомним, что переписка Грозного с Курбским считается ПОЗДНИМ ЛИТЕРАТУРНЫМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ, по-видимому, XVII века [651].

Лицевой свод является ценнейшим источником по русской и мировой истории. В ряду средневековых иллюстрированных рукописей самых разных стран — созданных, как мы теперь понимаем, в XVII веке, но датируемых обычно гораздо более ранними временами — русский Лицевой свод занимает первое, исключительное место как по широте охвата материала, так и по уровню художественного исполнения. Во многих других странах подобную рукопись постарались бы издать как можно скорее и лучше, справедливо гордясь ею. Российские же историки так до сих пор и не приступили к изданию Лицевого свода. Что такого «крамольного» там написано, что они хотят от нас скрыть? Лишь недавно, вероятно, в связи с широкой дискуссией, развернувшейся вокруг русской и мировой истории, Лицевой свод стал готовиться к печати.

Нам говорят, что у «Грозного» было СЕМЬ ЖЕН. По другим сведениям, их было пять или шесть. То есть много. См., например, НМ. Карамзина, примечание 554 к тому 9 [362]. Если бы так было на самом деле, то мы столкнулись бы с прямым нарушением церковных правил и уникальным случаем в русской истории. Недаром на эту тему столько написано — от драматических произведений до сборников анекдотов.

С нашей точки зрения, ничего странного тут нет. Объяснение простое. В число «семи жен Грозного» включены жены трех, во всяком случае нескольких, русско-ордынских царей. У каждого из них было не более трех жен. В частности, церковные правила, запрещавшие жениться четвертый раз, НЕ БЫЛИ НАРУШЕНЫ. Поэтому русские источники и не отмечают никаких конфликтов между «Грозным» и Церковью из-за его якобы многочисленных незаконных браков. Сама же романовская теория о «незаконных браках Грозного» появилась позже. Уже после Великой Смуты XVI–XVII веков. Напомним, что незаконными считались браки начиная с четвертого.

Согласно нашей реконструкции, у самого Ивана IV БЫЛА ТОЛЬКО ОДНА ЖЕНА — Анастасия Романова. Объединив правление Ивана IV с правлениями его сыновей, историки вынужденно приписали всех их жен одному человеку — «Грозному». Косвенным свидетельством в пользу нашей гипотезы является то обстоятельство, что «Грозный», выбирая себе очередную невесту, почему-то одновременно с этим ЧАСТО ЖЕНИЛ И СВОЕГО СЫНА. Например, он «предпочел всем Марфу Васильевну Собакину, дочь купца новгородского, в то же время избрав невесту и для старшего царевича Евдокию Богданову Сабурову» [282], с 111. Еще пример: «Перед тем временем, как царь Иван Васильевич задумывал вступить в седьмой и последний свой брак, он женил и младшего своего сына Федора» [282], с. 135.

По свидетельству Поссевино, у царевича Ивана Ивановича, сына Ивана IV, было три жены [282], с. 203. Видимо, последней из них и была Мария Нагая, родившая ему сына Дмитрия — будущего «самозванца».