Илья Кукулин - Машины зашумевшего времени

Илья Владимирович Кукулин — кандидат филологических наук, доцент Школы культурологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) (Москва), старший научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий (НИУ ВШЭ), старший научный сотрудник Школы актуальных гуманитарных исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Москва).

Мне показалось полезным написать эту книгу, чтобы заполнить лакуну, образовавшуюся в гуманитарных исследованиях за последние четверть века. Яркие теории, объясняющие историю русского авангарда, с одной стороны, и исследования русской неподцензурной литературы советского периода, с другой, до недавнего времени мало соотносились между собой. Положение стало меняться только в последние годы [1] См. обсуждение этой темы в работах: Винокурова И. «Всего лишь гений». Судьба Николая Глазкова. М.: Время, 2006; Павловец М. Г. Три «прачечных (футурных)»: Анна Ахматова, Алексей Крученых, Генрих Сапгир // Toronto Slavic Quarterly. 2011. Spring. № 36. P. 105–118; Он же. Канонизация русского футуризма в неподцензурной поэзии 1950–1960‐х годов // Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании: Сб. науч. ст.: В 2 т. Вып. 11. М.: МГПИ, 2012. Т. 1. С. 154–161; Бурков О. А. Поэзия Евгения Кропивницкого: примитивизм и классическая традиция. Автореф. дис. … канд. филол. наук. Новосибирск: НГПУ, 2012; Сурикова О. А. Русский самиздат 1960–1980‐х годов: Судьба поэзии модернистов и ее традиции. Московские творческие объединения и периодические издания. М.: МГУ, 2013; Юрьев О. Заполненные зияния: Книга о русской поэзии. М.: Новое литературное обозрение, 2013. . Еще важнее, что и те и другие исследования ограничены именно российским материалом — если не считать работ, объясняющих происхождение русского художественного авангарда, например, от французского кубизма или от других инокультурных эстетических движений. Последующая эволюция русского авангарда и развитие русской неподцензурной литературы советского периода почти не контекстуализированы в пространстве эволюции европейских и американских культур. При всем своеобразии русского авангарда или феномена русской неподцензурной литературы они не были экзотическими явлениями в европейском контексте. Надеюсь, что эта книга дает концептуальные средства, помогающие избавиться от такой экзотизации, основанной на культурном эссенциализме.

В книге я старался уклониться от пересказа исторических сведений об известных, оформленных художественных течениях, таких как футуризм, кубизм или конструктивизм, — и потому, что по этому вопросу существует много исследований, и потому, что, как я полагаю, монтаж в искусстве стал методом, по своему значению выходящим далеко за пределы этих течений. Именно поэтому я склонен скорее анализировать решаемые отдельными авторами эстетические проблемы, чем указывать названия групп и направлений.

Той же установкой на объединение разных подходов в исследовании монтажа объясняется и наличие в моей книге сведений, по отдельности хорошо известных историкам различных национальных литератур (русской, германской, французской, литературы США…), историкам философии или киноведам, равно как и цитат, которые многие специалисты могут счесть хрестоматийными. Однако объединение этих разнородных данных в рамках единого контекста — истории многообразных типов семантизации монтажа как эстетического метода — позволяет очертить контуры нового проблемного поля, в котором можно выделить ранее не описанные «силовые линии» развития культуры XX века. Такая перекомпоновка контекста дает новые данные, чтобы критически обсудить существующие концепции соотношения авангарда и социалистического реализма в искусстве.