Сергей Плеханов - Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие

Скоротечная предсмертная болезнь Александра III совпала с приездом в Россию невесты наследника русского престола принцессы Алисы Гессенской. Вся царская семья находилась в Ливадии, где угасал император. Когда избранница его сына прибыла в Крым, тяжело больной монарх нашел в себе силы, чтобы принять ее и благословить предстоящий брак.

На следующий день после кончины царя, 21 октября 1894 года на престол вступил Николай Александрович. Теперь слова государственного гимна «Сильный державный Царствуй на славу нам Царь православный» относились к нему. И в своем первом манифесте, обращенном к стране и миру, новый монарх поклялся следовать курсом отца. А это значило, что на первое место будут поставлены национальные чаяния русского народа. Ведь скончавшийся император первым в послепетровскую эпоху провозгласил моральной основой своей политики религиозно-нравственные понятия простого человека, земли в старинном значении этого слова. (От него происходит наименование древнерусского парламента: Земской собор). Впервые при Александре III перешли от подражания иностранным модам к национальному стилю: армейская форма стала напоминать одежду стрельцов XVII века, когда-то изгонявшиеся из дворянского обихода бороды получили права гражданства – сам царь стал походить на крепкого домовитого крестьянина, гордящегося своим «образом Божиим» (Христос, как известно, носил бороду)…

И первые десять лет нового царствования, в общем, показали правильность выбранного пути. Страна стремительно развивалась: строились заводы, шахты, железные дороги, возводились новые города, осваивались земли на Востоке, открывались школы и высшие учебные заведения. Расширялись пределы империи – в 1895 году трехцветное знамя взвилось над Памиром.

Адмиралтейские Ижорские заводы

Быстро росло население России. При вступлении Николая II на престол число его подданных составило чуть больше 120 миллионов. Январская перепись 1897 года, проведенная согласно повелению императора, дала цифру более 128 миллионов. Естественная прибыль, по подсчету Д. И. Менделеева, составляла 1,81 % в год. Гениальный ученый подчеркнул в своей работе «К познанию России», что таких темпов прироста не знала ни одна страна мира. Ясно, что только в условиях материального благополучия и нравственного здоровья народа могла появиться такая тенденция. Человек с уверенностью смотрел в завтра и был спокоен за свое потомство. Чего не можем сказать о своем поколении мы по прошествии сотни лет.

Американские горки на Марсовом поле (Санкт-Петербург. 1895 г.)

Замечу кстати, что настроения исторического оптимизма владели не только массой простых людей, вряд ли знакомых с приведенной статистикой или с газетными выступлениями на эту тему. Народом руководил скорее культурный инстинкт, регулирующий подъемы и спады национальной жизни. Но вот великий химик, автор Периодического закона, опирался в своем оптимизме на объективные научные данные. И они позволили ему предсказать численность населения страны на полвека вперед (при этом Менделеев осторожности ради даже занизил процент естественного прироста). По мнению Менделеева, к 1950 году в России должно было проживать 282 миллиона человек. На деле же к этому году оказалось «в наличии» лишь 200 миллионов. По всей видимости, даже в кошмарном сне академику не могло привидеться, что власть над страной окажется в руках родича того кровожадного Ульянова, что окончил свои дни в петле. В 1905 году, когда Менделеев работал над своей книгой «К познанию России», подавляющая масса народа смотрела на «освободителей» как на бесноватых. Однако вирус революционного помешательства распространяется иной раз с такой скоростью, что ни современники, ни тем более потомки не в состояния понять, как мог уравновешенный, работящий и счастливый народ попасться на удочку демагогов, как мог растоптать свои святыни и оказаться на положении бесправного раба в собственное доме. Писатель Иван Наживин, сам отдавший дань этому революционному сумасшествию, с горечью рассказал о встрече с греческим коммерсантом на юге России, происшедшей вскоре после бегства литератора из большевистского ада (1919 год):

Торговля мясными тушами (Курган, 1903 г.)