Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

За относительно короткий срок Дейч подобрал себе группу надежных помощников, вхожих в учебные заведения, готовящие кадры для высших эшелонов английской администрации. Дейч и его доверенные лица сосредоточили внимание на Кембридже, Оксфорде, Лондонском университете, школах подготовки технического персонала Министерства иностранных дел.

О том, насколько внимательным и терпеливым был Дейч со своими юными подопечными, свидетельствовал Ким Филби. В течение длительного времени Дейч практически не давал ему заданий. «Он проверял прочность принятого мной решения, — говорил Филби. — Я приходил на встречи, как правило, с пустыми руками, но ответом было терпеливое и благосклонное отношение». «Когда наступила пора профессиональной подготовки, Дейч провел скрупулезную работу по освоению правил конспирации, основанную на продуманном сочетании теории и примеров из практики, частично из собственного опыта. Должен признаться, — писал Филби, — что порой мне казалось нудным повторение. Однажды я заявил:

— Этот вопрос мы отрабатывали десять раз. Нужно ли повторять снова и снова?

— Что? — вскричал он. — Только 10 раз! Вам придется выслушать это 100 раз, прежде чем покончим с этим вопросом.

Я глубоко благодарен ему за такую настойчивость. Когда я начал работать по-настоящему в нацистской Германии и фашистской Испании, я был буквально одержим идеями безопасности и конспирации. В значительной мере именно поэтому мне удалось выжить».

Окончив два университета, зная в совершенстве многие языки и обладая склонностями исследователя, Дейч принес в разведывательную деятельность новые идеи. Особое внимание он уделял применению знаний по индивидуальной и социальной психологии. Нестандартный подход позволил ему приобрести значительное число ценных источников. Трудно найти другого разведчика, который сумел бы за относительно небольшой срок — 5 лет пребывания за границей — выполнить такой огромный объем оперативной работы и с таким высоким качеством.

В 1935 году за достигнутые результаты Дейч был представлен к награждению личным боевым оружием. В представлении указывалось, что он, находясь на нелегальной работе за границей с 1932 года, «проявил себя на различных участках подполья как исключительно боевой и преданный работник… Товарищи, работавшие вместе с ним, отмечают его исключительные заслуги в организации нелегальной резидентуры, приобретении источников и работы с ними, исключительную инициативность по организации техники».

Когда на короткое время встал вопрос о переводе Дейча по соображениям безопасности в другую страну, резидент, не желая терять ценного сотрудника, написал в Центр: «1. Вы должны быть в своем решении относительно Стефана (псевдоним Дейча — Стефан Ланг. — Ред .) чрезвычайно осторожны: он имеет настоящую книжку (имеется в виду паспорт. — Ред.), и его происхождение ничего общего с нашей страной не имеет.

2. Он здесь прекрасно легализовался.

3. Он передвигается за границей лучше, чем я и мой заместитель, и вызывает меньше подозрений в обществе, чем мы все. Кроме оперативной работы, которую выполняет, он еще блестяще разбирается в технических вопросах. Учтите и такую «мелочь», как написание писем на родном для него немецком языке, чего никто, кроме него, сделать не может».

В 1937 году Дейч был вынужден выехать из Англии и временно прекратить работу со своими помощниками и источниками. Он написал руководству разведки письмо, в котором изложил свои соображения относительно дальнейшей судьбы этих людей. Письмо являет собой образец чуткой заботы и понимания психологии агентов. Приведем несколько выдержек: «Поехав в Лондон, я получил от Вас приказ законсервировать всех людей на три месяца, выдал всем жалованье до 1 февраля и договорился, что к этому времени к ним кто-нибудь приедет. Теперь уже конец февраля, а, насколько мне известно, встречались только с двумя. По различным причинам я считаю очень важным возобновить если не личный, то письменный контакт с нашими товарищами. Все наши люди — молодые и особенного опыта в нашей работе не имеют. Для них обещание со стороны наших работников является чем-то надежным, в чем можно быть абсолютно уверенным. Многие из них рассчитывают на наши деньги, так как они должны на них жить… Не получая от нас никаких известий, они могут испытывать разочарование. Все они работают прежде всего из-за убеждений и с энтузиазмом, и у них легко может возникнуть мысль, что мы от них отказались… Я еще раз хотел указать на особый состав нашего аппарата. Все они верят нам. Они уверены, что мы всегда на месте, что мы ничего не боимся, никогда не оставим никого на произвол судьбы, мы прежде всего аккуратны, точны и надежны. И успех нашей работы отчасти основывался до сего времени на том, что мы никогда их не разочаровывали. И именно теперь очень важно в психологическом отношении, чтобы мы послали им о себе весточку, даже и в том случае, если мы и не начнем с ними тотчас же работать».