Михаил Пинчук - Советские партизаны. Мифы и реальность

Последние, будучи поначалу незначительными, впоследствии приобрели такие масштабы, что привели к ликвидации партизанского движения в тех регионах, где они проводились. И к тому моменту, когда советским войскам потребовался вспомогательный удар партизан в спину врагу, этот удар не последовал — часть партизанских соединений была уничтожена, часть заблокирована, часть ушла в глубь оккупированной территории либо на территорию, контролируемую советскими войсками.

Словом, все происходило типично по-советски: множество шума, много жертв, но очень мало пользы.

Почему не были полностью уничтожены партизанские формирования в Беларуси, в Брянской, Орловской и Ленинградской областях?

Немецкое тыловое командование совершило принципиальную ошибку, ограничившись пассивной обороной узловых населенных пунктов и важнейших магистралей. Между тем антипартизанская война предполагает сочетание обороны населенных пунктов и коммуникаций силами гарнизонов с действиями крупных маневренных отрядов. Но опорные пункты немцы создали, а для создания таких отрядов людей у них уже не было. Мелкие же операции силами рот или батальонов эффекта не давали — разгром партизан в конкретной деревне (поселке) или конкретном лесу ничего не давал в оперативном смысле, поскольку эту деревню (поселок, лес) требовалось взять под контроль, а людей для этого не хватало. Как только немцы уходили, туда вновь возвращались партизаны.

Но соответствует ли действительности тезис многих российских историков о том, что у немецкого командования вообще не было наличных сил для борьбы с партизанами? (Подразумевается при этом, что партизаны «загнали немцев в угол и схватили за горло»).

Как показали события в районе Дорогобужа, для полного разгрома партизан в масштабе области требовалась группировка численностью от 30 до 50 тысяч человек. Если бы немцы повсюду имели возможность выставлять против «мстителей» такие силы, история советского партизанского движения сложилась бы совершенно иначе — ее просто не было бы.

Для гарантированного разгрома партизан в каждом конкретном регионе оккупированной части СССР немцам достаточно было создать одну такую группировку, а потом перебрасывать ее из одной области в другую. Например, на разгром партизан в районе Дорогобужа ушла, по сути, одна неделя (с 24 по 30 мая 1942 года), на «зачистку» — еще две.

За год можно было полностью ликвидировать все советское «лесное сопротивление» — это ведь не Польша, где оккупантов ненавидело 95 % населения. Забитые и деморализованные советские «граждане» приняли бы фюрера точно так же, как они приняли Сталина.

Так почему подобная группировка не была создана? Негде было взять войска? Вовсе нет. В одной только Норвегии, где партизан к концу войны насчитывалось около 40 тысяч, находилась немецкая группировка в 200 тысяч штыков, а к концу войны даже 300 тысяч. Набрать в странах Европы 50 тысяч бойцов для формирования специального антипартизанского соединения можно было без особого труда. Хватило бы добровольцев-антикоммунистов из Франции и Бельгии, Нидерландов и Норвегии, Испании, Словакии и ряда других стран.

Отчего же это не было сделано?

Во-первых, отсутствовало ясное понимание сути проблемы. Соответственно, немцы вплоть до конца оккупации ни на одном из театров военных действий так и не создали единое специализированное командование, которое занималось бы исключительно борьбой с партизанами. А если бы они додумались до этой, в общем, не хитрой идеи, то сформировали бы для каждого ТВД и специальные антипартизанские группы войск (от 20 до 50 тысяч человек), вместо того, чтобы каждый раз «стаскивать» в кучу разношерстные военные и вспомогательные подразделения.

Во-вторых, советские партизаны, как уже сказано, вредили Вермахту в гораздо меньшем объеме, чем утверждала советская пропаганда (и как продолжает расписывать нынешняя пропаганда российская).

Высшее руководство Рейха на кого только ни возлагало борьбу с «народными мстителями»:

— на тыловые командования групп армий (но у тех едва хватало охранных войск для прикрытия коммуникаций, чрезвычайно растянутых в условиях СССР);

— на полевые комендатуры (у которых нужных сил не было в принципе);

— на гражданскую администрацию новых областей (которая не имела в своем распоряжении ни специальных, ни армейских частей; а к созданию специальных полицейских формирований из местного населения немцы приступили слишком поздно);