Игорь Бестужев - Крымская война 1853-1856 гг.

Четкому управлению обороной во многом содействовала хорошо налаженная система наблюдения и разведки. На каждом бастионе и редуте имелись особые наблюдатели-сигнальщики из числа опытных моряков, привыкших на кораблях зорко следить за малейшими изменениями в боевой обстановке. Кроме того, наблюдение вели секреты, скрытно расположенные в завалах перед линией обороны. Заменив под Севастополем открыто располагавшуюся прежде цепь аванпостов, эти секреты стали прекрасной формой боевого охранения войск: они своевременно доносили о каждой попытке противника напасть на тот или иной участок оборонительной линии.

Наблюдение дополнялось засылкой в расположение противника разведывательных групп, которые имели задачу «добыть военнопленника» или уточнить данные о противнике на месте. Почти непрерывно велась также разведка боем, которой являлись отчасти почти все вылазки севастопольцев.

Передовые приемы борьбы, примененные русскими войсками, привели к тому, что оборона Севастополя вышла за рамки традиционных способов обороны крепостей. Появились новые, позиционные формы войны, в которых обороняющийся проявлял не меньшую активность, чем наступающий. После серьезных неудач англичанам и французам пришлось перенимать опыт своего противника, так что, по выражению одного из немецких историков Крымской войны, «русские в своих оборонительных верках оказались учителями французов» [64] Вейгельт. Осада Севастополя. СПб., 1863, стр. 137. .

Во второй половине февраля 1855 г. защитники Севастополя, продолжая расширять свои позиции перед главной оборонительной линией, приступили к сооружению на высотах перед бастионами Корабельной стороны двух редутов и одного люнета [65] Люнет — насыпное укрепление типа редута, но открытое с тыла. , с которых можно было обстреливать осадные работы противника продольным огнем. Понимая важность этих укреплений для дальнейшей борьбы за Севастополь, союзники не пожалели усилий, чтобы взять их штурмом до того, как на них будет установлена артиллерия, но встретили сокрушительный отпор.

Первый бой за строившиеся редуты произошел в ночь на 24 февраля. Волынский пехотный полк, прикрывавший строительство укреплений, был атакован отборной французской бригадой, наполовину состоявшей из зуавов. Нахимов и Истомин своевременно позаботились, чтобы подступы к редутам были пристреляны орудиями с главной оборонительной линии и с кораблей, поставленных на рейде непосредственно за редутами. Они заранее согласовали с командиром полка генерал-майором А. П. Хрущевым все вопросы, касавшиеся совместного действия пехоты и артиллерии, вплоть до системы боевой сигнализации. Получив от своих секретов донесение о приближении противника, Хрущев немедленно отвел свои батальоны к редутам и дал на бастионы и корабли условленный световой сигнал. Атакующие колонны французов были встречены огнем десятков заранее пристрелявшихся тяжелых орудий, а затем контратакой волынцев отброшены на исходные позиции, причем два французских батальона были полностью разгромлены.

Вскоре оба редута, названные в честь строивших их полков Селенгинским и Волынским, были включены в общую систему севастопольских укреплений.

Еще более ожесточенные бои развернулись несколько позднее за люнет перед Малаховым курганом, названный (также в честь строившего его полка) Камчатским. В ночь на 17 марта здесь была отбита атака крупного отряда французов. Подтянув резервы, они на следующую ночь предприняли атаку еще более значительными силами, но снова были отброшены с большими потерями. Тогда французское командование собрало в своих траншеях перед люнетом целых две пехотных дивизии, готовясь к решительному штурму. Но в ночь на 22 марта 11 русских батальонов под командованием Хрулева сами перешли здесь в наступление и наголову разгромили всю французскую группировку. После этого союзникам не оставалось ничего иного, как перейти к осаде этих укреплений.

В боях за Камчатский люнет защитники Севастополя лишились еще одного из своих выдающихся руководителей. Ближайший соратник Нахимова контр-адмирал В. И. Истомин был убит вражеским ядром. Нахимов распорядился, чтобы прах Истомина был погребен во Владимирском соборе, там, где покоились тела адмиралов Лазарева и Корнилова.

Надолго застряв перед линией передовых укреплений Севастополя, англо-французское командование снова приняло решение покончить дело одним генеральным штурмом. Для артиллерийской подготовки этого штурма оно сосредоточило на осадных батареях до 500 тяжелых орудий, т. е. увеличило количество их по сравнению с октябрем предыдущего года более чем вчетверо. Утром 9 апреля вторая бомбардировка Севастополя началась [66] Это отнюдь не означает, что до 9 апреля осаждавшие не обстреливали город. Напротив, Севастополь подвергался обстрелу с первого до последнего дня своей обороны. В дни бомбардировок союзники лишь значительно усиливали темп обстрела. . Севастопольцы, также увеличившие число своих орудий на бастионах более чем втрое, отвечали противнику метким огнем, искусная организация которого позволяла им по-прежнему решительно одерживать верх над артиллерией осаждавших. К концу первого дня бомбардировки у англичан и французов оказались подбитыми свыше 50 орудий, а у русских — только 15. Однако уже на следующий день выявилось обстоятельство, до крайности затруднившее оборону города: у севастопольцев начали подходить к концу боеприпасы. Это обстоятельство стало для защитников города роковым.