Владимир Цыбулько - Непрочитанные страницы Цусимы

Призовые суды, как первой, так и второй инстанции, признали все захваты коммерческих судов правильными, включая и те из них, которые были произведены до начала военных действий. Основанием для такого решения призовых судов послужило то, что японцы за начало военных действий принимали дату 23 января 1904 г., когда японский посланник в Петербурге получил указание правительства о разрыве дипломатических отношений с Россией, а боевые корабли японского флота начали развертывание для военных действия. Как известно, государство-агрессор всегда находит оправдание своих действий. В данном случае событиями 23 января японцы прикрывали агрессивные действия своего флота против русских кораблей в Порт-Артуре и Чемульпо, а также лишенные юридических оснований захваты коммерческих судов "Екатеринослав", "Мукден", "Россия" и "Аргунь" до начала военных действий.

До русско-японской войны отсутствовало международное правовое регулирование вопроса о том, с какого момента или с какого события следует считать войну начавшейся: с формального объявления войны, начала военных действий, разрыва дипломатических отношений, захвата коммерческих судов, принадлежащих другой стороне. Вместе с тем, существовали международные обычаи, которые соблюдали цивилизованные страны, включая Россию. После разрыва дипломатических отношений Россия ожидала объявления войны Японией. Конечно, обо всем сказанном в Японии хорошо знали, но японский план войны предусматривал проведение внезапных действий и для этого агрессор использовал все возможности, включая призовые суды.

Деятельность японских призовых судов была организована так, чтобы они принимали решения в пользу Японии. Коренным вопросом при рассмотрении в призовом суде дела о конфискации парохода считался не протест русского правительства на захват парохода через посредство французского дипломатического представительства, а телеграмма о том же руководителя русского пароходства в адрес призового суда. В этом случае всегда защита интересов пароходства в портовом суде поручалась японским адвокатам.

Офицеры Главного морского штаба изучили работу адвокатов в шести делах о захвате японцами коммерческих судов. Выяснилось, что японские адвокаты, будучи "патриотами своей страны", выдвигали и защищали на призовых судах самые неубедительные аргументы, которые легко опровергались прокурорами. Кроме того, в японском призовом суде всякий адвокат из истца в сущности превращался в ответчика. Неудивительно, что при такой организации судебного процесса всегда выполнялась поставленная перед судом задача.

В апелляционном призовом суде, рассматривавшем жалобы судовладельцев на решения портовых призовых судов, роль палочки-выручалочки выполняли поверенные судовладельцев или те же адвокаты. В документах апелляционного призового суда отмечалось, что решения "составлялись при участии этих поверенных", хотя предложениям последних в решениях суда не находилось места, там излагалась только японская позиция по рассматриваемому вопросу.

В переговорах о захваченных японцами русских коммерческих пароходах представители России показывали слабые юридические основания в решениях призовых судов о конфискации пароходов поднимали вопросы о пересмотре этих решений и возвращении пароходов русским судовладельцам. Японские представители, ссылаясь на решения призовых судов, начисто отвергали такие возможности. Вот один из примеров ответа японцев: "Что касается захвата русских коммерческих судов <...>, то вопрос о том произошел ли захват этих судов до начала военных действий, в нарушение принципов международного права, был всесторонне рассмотрен и разрешен японскими призовыми судами, в которых эти дела были рассмотрены, и императорское правительство жалеет, что оно не может усмотреть способы для пересмотра вопроса, который был разрешен в законном порядке".

Читатели знают, что начало военных действий японские призовые суды относили к 23 января 1904 г., а захваты коммерческих судов "в законном порядке" производились с 24 января. Японскому произволу назначения фиктивной даты начала военных действий был положен конец Гаагской конвенцией 1907 г., потребовавшей, чтобы военные действия между вступившими в войну государствами не начинались без предварительного предупреждения в форме мотивированного объявления войны или ультиматума.

Принятие услуг японских адвокатов привело не только к неудовлетворительным для России результатам рассмотрения дел в призовых судах, но и к прекращению поступления информации от захваченных японцами русских коммерческих пароходов. Командование японского флота хорошо понимало значение контактов призовых судов и других японских органов с капитанами и офицерами (помощниками капитанов, механиками и др.) захваченных пароходов. 72% таких судов находилось в порту Сасебо, где усилиями портового начальства, призового суда и адвокатуры удалось быстро разобраться в обстановке и добиться от капитанов и офицеров пароходов послушного следования японским советам и рекомендациям, закрыв всякие связи их с представителями России через французских консулов. О результатах работы японцев на захваченных пароходах в России стало известно после окончания русско-японской войны и начала переговоров дипломатических представителей двух стран о претензиях друг к другу.