Владимир Цыбулько - Непрочитанные страницы Цусимы

Ответ на поставленный вопрос может дать исследование Цусимского боя. Видимо, не знали ответа на этот вопрос офицеры исторической комиссии. Так, вероятно, появилась мысль о транспортах с огнями, породившая заключение исторической комиссии: "Присутствие же при эскадре транспортов с огнями погубило в самом начале все предприятие". Но этот вариант заключения комиссии долго не продержался, ему на смену пришло предположение о неприятельском разведчике, который был привлечен к эскадре огнями госпитального судна, следовавшего в составе эскадры .

Важными источниками сведений о госпитальных судах и их сигнальных огнях являются донесения и показания офицеров - участников Цусимского боя, а также изданные книги офицеров русского флота по тем же вопросам. В качестве авторов таких источников нами избраны: капитан 1 ранга М.В. Озеров, командир броненосца "Сисой Великий", лейтенанты Э.Э. Овандер и Л.В. Ларионов, мичман Г.К. Граф, капитан 2 ранга М.И. Смирнов.

Капитан 1 ранга М.В. Озеров в копии донесения о Цусимском бое пишет: "По ночам эскадра шла с уменьшенными до крайней возможности, по силе света, цветными огнями, совсем не открывая топовых и только госпитальные суда, на ночь отставшие на 40-50 каб, несли все установленные для плавания огни. Есть данные, - впоследствии рассказы японских офицеров, - предполагать, что именно эти огни госпитальных судов открыли сторожевому разведочному японскому крейсеру присутствие потерянной уже из вида, в тумане Шанхая, русской эскадры" .

Старший минный офицер броненосца "Сисой Великий" лейтенант Э.Э. Овандер в своем показании представил важные данные о Цусимском бое. Их высоко оценила историческая комиссия, включив в текст основного труда "Тсусимская операция" четыре ссылки на результаты, полученные Овандером. В первой из ссылок говорится, что японский вспомогательный крейсер "Синано- Мару" по свидетельству лейтенанта Овандера, наблюдал за нашей эскадрой у берегов Аннама и на пути ее на север до момента выхода в Тихий океан, когда "Синано-Мару" ее потерял .

По этому вопросу Овандер в статье, опубликованной в Известиях Общества офицеров флота дал более полные показания: "Когда я был доставлен, после гибели броненосца "Сисой Великий", на японский вспомогательный крейсер "Синано-Мару", то первые слова старшего офицера этого крейсера были: "Скажите, пожалуйста, чем объяснить такую нелепую вещь, что вся эскадра шла без огней, а госпитальные суда [были - В.Ц.] страшно иллюминированы; знайте, что это причина всего вашего несчастья. В эту ночь у вас было сделано наоборот, ведь всегда ночью эскадра шла с огнями, а госпитальные суда на флангах ее в расстоянии 2-3 миль, но без огней". Это было сказано с таким отчаянием и с такой жалостью в голосе, что видно было, как это сильно его волновало и как сильно он был этим потрясен. На это я ему ответил, что адмирал верно имел какое-нибудь основание вести эскадру таким образом. На это он мне заметил, что если бы наши госпитальные суда шли без огней, мы имели бы возможность пройти, не будучи замечены их крейсером. Это меня, конечно, заинтересовало, и я просил объяснить, в чем дело.

Госпитальное судно "Орел"

Вот что он рассказал: "Наш крейсер-разведчик последние месяцы находился в первой линии. Мы за вами следили давно, знали все ваши движения. Вот уже на исходе 3-й месяц, как мы находимся в море. В сумерки подходили к вам настолько близко, чтобы видеть вас и так держались всю ночь, а с рассветом уходили за горизонт, откуда следили за вами по телеграфу без проводов, которым вы пользовались все время. Но так как мы всегда ходили без огней, то вы поэтому не могли нас видеть, несмотря на то, что ночью мы шли вместе с вами. Когда вы вышли в Тихий океан, то 10 мая почему-то перестали телеграфировать [по приказу командующего эскадрой это произошло 12 мая - В.Ц.], благодаря чему мы вас потеряли и, несмотря на все старания, не могли найти. Вследствие вашего выхода в Тихий океан, мы решили, что вы пошли кругом Японии.

"После такого печального для нас дня и очень выгодного, конечно, для вас, мы были посланы крейсировать в Корейский пролив. Крейсируя там в ночь с 13-го на 14-е мая, в начале 3-го часа, мы, заметив далеко на траверзе судно, очень ярко освещенное, повернули на него; <...>. Приблизившись довольно близко к первому судну, мы узнали в нем ваше госпитальное судно "Орел" и решили поэтому, что другое такое же судно, идущее параллельным курсом, есть ни что иное, как другое же ваше госпитальное судно ["Кострома" - В.Ц.]. Зная ваш строй, мы были уверены, что вы идете между ними, хотя самой эскадры не видели, так как вы шли без огней, то есть эту ночь как раз было обратное тому, что было раньше. Мы следили за вами до рассвета, а с рассветом подошел следить за вами крейсер "Идзуми". Сопровождая ваши госпитальные суда без огней, мы вас никогда не заметили бы, так как ночь была чересчур темная. И мы были все-таки от вас очень далеко, когда увидали огни, а потому вы могли бы тогда спокойно пройти во Владивосток без боя. Вот причина, почему я так взволнован и почему мой первый вопрос был об огнях на ваших госпитальных судах, столь резко названных нелепой вещью."