Николай Стариков - Войска НКВД в Сталинградской битве

Все эти люди взяты либо из гарнизонов и тыловых подразделений на оккупированной территории, либо молодежь последнего призыва, 1924–1925 годов рождения, переброшенные из Германии.

Кроме того, я упустил ранее сказать, что внутри кольца все тыловые подразделения направлены на пополнение передовых частей.

На передовую отправлены все рабочие и трофейные батальоны, саперные части, роты охраны и т. д. Даже из большинства подразделений связи подавляющее количество солдат влито в пехотные части.

Должен добавить, что этими же транспортными самолетами, как я слышал от командира роты, перебрасывается некоторое количество солдат из СС и СА, по-видимому с целью усиления и «поднятия духа» окруженных частей.

Я лично видел в частях 3 МД, которые были в Новоалексеевке, солдат СС и СА, примерно по 4–5 человек на роту.

Вопрос: Каковы обстоятельства вашего пленения?

Ответ: Обстоятельства моего пленения следующие.

2 декабря вечером наш батальон занял оборону западнее Дмитриевки.

Утром 3 декабря русские открыли сильный артогонь. Мы спрятались в блиндажи.

Внезапно огонь был перенесен в глубину нашего расположения, а в непосредственной близости появились русские танки и множество пехоты.

Бывший со мной товарищ предложил бежать назад, но русские войска были уже настолько близко, что мы были бы немедленно застрелены.

Я бежать отказался. Товарищ выскочил из блиндажа и был тут же убит.

Бой шел уже в глубине нашей обороны. Я спрятался глубже в блиндаж и решил «ждать событий», а когда передовые части прошли вперед, вылез и сдался в плен.

Вопрос: Каково было настроение солдат вашего подразделения в связи с происходящими событиями?

Ответ: Настроение моих товарищей было подавленное и тяжелое.

Несмотря на обещание помощи, мы чувствовали себя обреченными, а последние дни ничего утешительного не слышали и от офицеров.

Должен сказать, что настроение у нас стало падать еще и до окружения.

Наступала зима, приближалось время русских атак, было холодно.

Теплое обмундирование, выданное нам, только называлось теплым. Это обыкновенные френч и брюки, одеваемые на имевшуюся форму, но с белой подкладкой, чтобы на снегу вывертывать наизнанку. У нас говорили, что такая одежда более подходит для цирка, чем для фронта.

Замкнувшееся кольцо русских было последней соломинкой, и нам осталось сказать только одно — «капут». 5 декабря 1942 г.

Допросил: Тарабин

ЦА ФСБ РФ, ф. 14, on. 5, д. 173, л. 226 (подлинник) и 227–228 об. (копия)

ИЗ СООБЩЕНИЯ 2-го ОТДЕЛА 3-го УНКВД СССР В УОО НКВД СССР ОБ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЯХ В ЧАСТЯХ ДОНСКОГО ФРОНТА 5 марта 1943 г.

В штабы армий и штаб фронта приходят донесения, одно из которых всегда исключает другое.

Зам. нач. отдела кадров Донфронта подполковник Николаенко говорит: «Мне приходится разбирать наградные материалы. Командиры дивизий вносят невероятную путаницу в эти дела. В частности, взятие хутора Вертячий приписывают себе несколько дивизий, в том числе 252-я, которая проходила стороной. Чудовищно разрослись споры генералов, мешающие созданию ясной картины военных действий и, в конечном итоге, мешающие ведению войны».

В ряде случаев на Донфронте имело место зазнайство. Источник провел несколько дней в штабе 62 армии, исключительно стойко дравшейся в Сталинграде. Однако, у руководителей армии были настроения зазнайства. Генерал-лейтенант Гуров, член ВС, во всех разговорах подчеркивал, что только армии, бывшие в Сталинграде (62 и 64), могут считать себя защитниками Сталинграда. Эти настроения проявились на митинге в Сталинграде 4 февраля, где о Рокоссовском просто не упомянули.

Члены Военного совета 62 армии занимались восхвалением друг друга и нашли даже своего певца-писателя Николая Вирта, выступившего в «Правде» со статьями, которые в Москве писатели в шутку называют «Ум и мудрость Чуйкова».

Начальник ПУ Донфронта генерал Галаджев говорил источнику:

«Я имею ряд сигналов, что ВС 62 армии презрительно относится к нам, штабу Донфронта. У генерала Гурова, видимо, закружилась голова от успехов и это к добру не приведет. Дело не в штабе фронта, не в отношении к отдельным лицам, а в отношении Гурова к самому себе».

В этом свете некрасиво выглядит поведение ВС 62 по отношению к Герою Советского Союза генералу Родимцеву, командиру 13 гвардейской дивизии.

В свое время (осень 1942 г.) цензура разрешала писать о Родимцеве, т. к. он широко известен за границей. Материалы о Сталинграде шли, главным образом, из дивизии Родимцева, сыгравшей большую роль в спасении Сталинграда. Генерал-лейтенанты Чуйков и Гуров обиделись на это, Гуров прямо говорил источнику— «всю славу Сталинграда отдали Родимцеву». Вокруг Родимцева создали нездоровую атмосферу, пошли даже разговоры явно недостойные — «Родимцев— генерал для газет, он ничего не сделал» и т. д.